– И что? Это, по-твоему, тебя оправдывает? – усмехнулся Рион. Похоже, его ярость пошла на убыль, но он все же потребовал: – Нет уж, Лин, объяснись. Прямо сейчас и внятно.

– Ничего, до утра как-нибудь проживешь без объяснений, – сказала я. Уж очень мне его приказной тон не понравился. – Лично я сейчас хочу спокойно помыться и так же спокойно лечь спать.

– Лин, я не люблю, когда со мной спорят, – вкрадчиво произнес Рион, не сводя с меня взгляда.

Спасибо, спасибо пене, которая надежно скрывала мою наготу! А то бы я тут уже со стыда сгорела.

– А я не люблю, когда мне мешают мыться! – парировала я. – Так что давай на выход.

– Ну что ж, будем искать компромисс, – Рион принялся снимать камзол. – Я к тебе присоединюсь, и ты попутно расскажешь, где тебя полночи носило.

Я не успела толком ни испугаться, ни возмутиться. В спальне послышался звук открываемой двери. Следом раздался голос Гирьяла:

– Рион, ты здесь?

– Скоро вернусь, – многообещающе улыбнулся Рион и вышел из ванной.

– Можешь не спешить, – напутствовала я.

Едва закрылась дверь, я выбралась из ванны. Еще никогда так быстро не вытиралась и не одевалась! Какое счастье, что сразу захватила с собой чистую ночную сорочку!

Протирая волосы местным подобием полотенца, я подкралась к двери и прислушалась к разговору в спальне.

– Ну да, Адина сама объявилась, – рассказывал Гирьял. – Они с Анелин в подземелье, оказывается, ходили.

– Зачем?

Уже по одной интонации Риона было ясно, каким непроходимым идиотизмом он это счел.

– Говорит, просто любопытство обуяло и не спалось. Вот решили прогуляться и нас с тобой заодно поискать. В подземелье забрели и там случайно заперты оказались, еле наружу выбрались. В общем, как я и предполагал: ничего с ними страшного не может произойти. Кроме приступов собственной дурости.

Интересно, почему Адина не стала брату все рассказывать? Явно же не просто так. Пока я этим озадачилась, прослушала конец разговора, и звук скрипнувшей двери возвестил, что Гирьял ушел. Жаль только, Рион никуда уходить не спешил.

Я вошла в спальню. Он сидел на краю кровати и задумчиво смотрел на меня.

– Лин, один вопрос. Тебе самой не кажется неимоверно глупым так рисковать своей жизнью?

Кажется, конечно, но не признавать же это открыто? Особенно когда он говорит таким тоном, словно я – средоточие вселенского идиотизма.

– Единственное, что мне кажется, – это что король платит тебе не за то, чтобы ты читал мне воспитательные нотации, – ответила я, хотя совесть уже попутно пилила, что зря я грублю. – А теперь будь добр, оставь меня в покое. Я спать хочу.

– У нас одна кровать на двоих вообще-то, – напомнил он, по-прежнему не сводя с меня взгляда.

И сорочка, как назло, короткая такая… Я спешно забралась под одеяло.

– Ты вполне можешь переночевать в кресле, на полу или вообще в коридоре.

– Но тогда я ужасно не высплюсь и буду отсыпаться весь завтрашний день. И уж точно пропущу очередное нападение на тебя. Так что извини, придется тебе потесниться. – Он принялся расстегивать рубашку.

Смотреть, как он раздевается, я, само собой, не стала. Закрыла глаза. Примерно через минуту кровать чуть скрипнула – Рион лег. И, зараза такая, нагло потянул одеяло на себя! Я вцепилась в свой край мертвой хваткой, не намереваясь отдавать.

– А я думал, ты так быстро уснула, – насмешливо послышалось из темноты.

– Ага, и решил тут же подло отобрать у меня одеяло, – возмутилась я. – Какой ты все-таки наглец!

– Да, – он и не собирался спорить, даже засмеялся. – Ладно тебе, Лин, не ворчи. Кровать у нас одна, одеяло тоже одно, а в замке ночью холодно. Надо как-то мириться. Готов, так и быть, ради взаимного согревания героически тебя обнять.

– Иди и героически спи на полу, – посоветовала я, на всякий случай отодвинувшись подальше и кое-как укутавшись в свой край одеяла.

На этом спор прекратился, хотя Рион что-то в ответ и сказал. Но что – я уже не разобрала. И так с трудом сдерживаемая сонливость меня все-таки вырубила.

И снова во сне я оказалась на облаках. Здесь царило раннее утро, лучи солнца пронизывали окружающую белесую пелену потоками разноцветного света.

– А почему ты невидимый? – задумчиво спросила я. – Остальные ведь каждый своего цвета.

– Ну а я не такой, как остальные, – скользнуло мимо меня легкое дуновение. – О них я и хотел с тобой поговорить. Следующая ночь будет ясной, ты сможешь увидеть моих братьев и спросить у них обо мне.

– Так а смысл мне у них про тебя спрашивать, если ты – вот он? – не поняла я.

– Повторюсь: никто не должен знать, что мы с тобой общаемся. Даже остальные ветра. Мы похожи с тобой, безымянная. Тебе нужна моя помощь, а мне – твоя. И никто другой не сделает для нас того, что можем мы друг для друга. Потому и прошу держать все в тайне.

– Ты извини, конечно, – осторожно и как можно вежливей возразила я, – но почему я должна тебе верить?

– Хотя бы потому, что я – не человек, – легкий ветер чуть всколыхнул мои волосы, – и во мне нет того, что так свойственно вам: корысти, злобы, жажды наживы… Это скорее мне следует спрашивать, почему я должен тебе верить, – прозвучал тихий смех.

– Ну, допустим. Только чем я могу тебе помочь, если сама тут совершенно беспомощна?

– Ты можешь то, что не может никто, кроме тебя. Ты меня слышишь. Я попрошу тебя сделать кое-что. А взамен за это проведу тебя к лунному серебру.

– Но что именно я должна сделать? – насторожилась я.

– Ты пройдешь Дорогой ветров и соберешь четыре части ключа-артефакта. Соединишь их воедино. После этого я укажу тебе, где лунное серебро. Дорога ветров – лишь часть пути к нему. И куда следовать дальше, знаю только я.

– Как ни крути, приходится с тобой соглашаться, – мрачно констатировала я.

В ответ раздался все тот же тихий смех.

– Ты вполне можешь не соглашаться, безымянная. Но без моей помощи до лунного серебра все равно не добраться.

– Я одного не понимаю… Почему ты сам не найдешь части какого-то там ключа? Ты же все равно знаешь, где они.

– Толку от знания, если я не материален? Так что подумай над моим предложением. Если согласишься, узнай у моих братьев, где начинается Дорога ветров.

– Так а сам ты мне этого сказать не можешь?

Что-то я запуталась.

– Могу, конечно. Но как ты объяснишь это знание своим спутникам? Про меня ведь рассказывать нельзя.

Я не ответила. Уж очень меня терзали сомнения. Можно ли вообще ему верить? С другой стороны, только он знает, где запрятано лунное серебро, без которого мне домой никак не вернуться.