к дому Парсуновых затемно. Свою «бэху» оставил на всякий случай на площадке метрах в ста. Дошел пешком. А у искомой калитки — здравствуйте, приехали! — стоит черная «Ауди А4». Неотличимо похожая на ту, что в розыске. Пустая. Я положил ладонь на капот: теплый, даже горячий — прибыли недавно.

То ли бандиты совсем дебилы — то ли вовсе ничего не боятся: еще бы, с такой поддержкой, как владелец заводов-газет-пароходов господин Рыжиков!

Медлить было нельзя. Я подтянулся на руках и перелез через каменную ограду. Достал из кармана газовый пистолет. Подбежал по дорожке к единственному светящемуся окну. Оно было полуоткрыто, оттуда слышались голоса.

Я осторожно заглянул внутрь. Мизансцена предо мной предстала следующая.

За обеденным столом сидели трое гражданских: во-первых, мужчина лет сорока с черно-седой бородой. Где-то я его видел — давным-давно. Кажется, его Римка, когда мы с ней познакомились, приводила — в качестве лоха-терпилы, в смысле пострадавшего. И я ему, помнится, тогда помог. После чего и Римка стала на меня работать.

Подле мужика благообразного вида сидела женщина в платочке, которая судорожно прижимала к себе светленькую девочку лет восьми.

Напротив троих заложников помещались двое боевиков. В принципе, они были не в форме, а в гражданке, но милитаризованный акцент в их облике звучал громким аккордом: глухие зеленые маскировочные френчи под горло, рации на поясе. И пистолеты в руках. Один сидел прямо напротив хозяев, перевернув стул спинкой вперед и всячески демонстрируя агрессию. Второй вроде бы расслабленно стоял у дверей.

Первый, не спеша, раздельно произносил, обращаясь к женщине:

— Где находится Римма Парсунова? Начинаю отсчет. На счет «ноль» пристрелю вашу старшую дочку. У вас ведь еще две другие в запасе имеются? Если что, спросим с них. Итак: пять… четыре…

Я понял, что действовать надо незамедлительно.

Но тут обстановка кардинально изменилась.

Раздался голос:

— Я здесь.

Открылась дверь — не та, входная, возле которой стоял второй бандит, а дальняя, ведущая в глубь дома, и в комнату через нее вступила помощница моя Римка. Былая, несостоявшаяся любовь.

Девушка добавила, обращаясь к бандюкам:

— Если вы отпустите их и меня живыми и невредимыми, я скажу, где находится то, что вы ищете.

Первый (сидящий) осклабился:

— А ищем-то мы тебя.

— Не только, — отвечала девушка. — Вам нужно еще кое-что, только вы, возможно, об этом пока сами не знаете. Наведите справки, что именно от вас требуется. Запросите у тех, кто вами рулит. — Определенное замешательство Римма в рядах бандитов посеяла, по-этому надо было действовать.

Всякие переговоры хороши с позиции силы. Если будешь выступать с позиции слабости, тебя будут ломать и диктовать свою волю. Надо было срочно перевернуть ситуацию.

Я тихо поднялся на крыльцо, открыл дверь и прокрался в дом. Пошел в гостиную на голоса.

Во второго бандита, стоявшего у двери, я выстрелил из газового пистолета почти в упор. Он стал корчиться и не ответил мне. Я ударил его рукояткой своего «Макарова». Его боевой пистолет выпал из рук, и я подхватил оружие с пола.

Все это время совершенно не ожидавший нападения первый, сидевший на стуле, пытался развернуться ко мне и выскочить. Но в тот момент, когда ему удалось навести на меня фокус (и дуло своего оружия), его сзади огрела по башке Римма — огромной вазой со старыми вербными веточками.

Первый ахнул и тоже повалился на пол, опрокидывая стул, навзничь.

Мы с Римкой забрали оба их пистолета.

— Инструменты в доме есть? — мимоходом спросила она своего бывшего.

— Конечно.

— Пластиковую стяжку принеси.

Девочка зарыдала, всхлипывая и пряча лицо, на руках у мамы. Та тихонько утешала ее. Мужик притащил из кладовки инструменты. Пластиковыми стяжками мы связали руки-ноги нападавших. Засунули им во рты кляпы. Оба были пока без сознания.

Я сказал благообразному дядьке с пегой бородой — по всей видимости, то был хозяин дома, Римкин «бывший», Паисий:

— Я сам вызову полицейских. Скоро они прибудут, дадите им показания. Только я прошу: не говорите ничего ни про Римму, ни про меня. Кстати, разрешите представиться: я Павел Синичкин, мы с вашей бывшей сейчас вместе работаем.

— Я вас помню, — кивнул благообразный мужик. — Паисий Парсунов. Был у Риммы первым мужем.

— Очень приятно, — кивнул я. — Так вот, времени мало. Объясняю на пальцах: почему вам лучше, общаясь с полицией, молчать? Да потому, что неизвестно, откуда и куда информация из наших правоохранительных органов утекает. Поэтому скажите полицейским просто: подверглись нападению бандитов. Но, к счастью, появились какие-то Робин Гуды (вам неизвестные), которые их благополучно обезвредили. Можете мне поверить: у полисменов хватит других эпизодов, чтобы подзакатать этих душегубцев, — я махнул рукой в сторону двух тел, — лет на пятнадцать. — А потом бросил Римке: — Едем. — И еще: — Ты так не хотела прибегать к моей помощи, но мне, как видишь, все-таки пришлось вмешаться.

Она язвительно фыркнула:

— Я очень ценю.

Как только мы сели в машину, я немедленно позвонил дружбану моему Перепелкину.

— Опять ты? — с нескрываемым сарказмом приветствовал меня тот. — И опять с рапортом о преступлении?

— Как ты догадался!

Я вкратце рассказал ему о том, что случилось в доме Паисия Парсунова.

— Только ты, пожалуйста, меня и Римму в это дело не мешай. Неустановленные лица обезвредили бандитов, и все такое. Пострадавшим я инструкции дал.

— Я, конечно, понимаю твое желание оказаться от всего в стороне, но ты мне скажи, в частном порядке. Нападение на Ферсмана, — оно в Москве случилось и, значит, моя головная боль, — и два в области: одно близ селения Селищи, и вот это, о котором ты докладываешь. Все три связаны между собой?

— А как ты думаешь?

— Полагаю, да.

— Вот и исходи из этого.

Потом я позвонил той особе, которая могла нас приютить, получил согласие. Тогда и телефон свой отключил, и ноутбук, и Римкин планшет, который возил с собой.

А потом попросил девушку рассказать мне все как было. По порядку и с самого начала.

— Аб ово? — улыбнулась она. — Как нас в универе учили?

— Именно, — кивнул я. — От яйца.

Первый рассказ Римки, которым она поделилась со