Он не представлял, от чего сюда мог сбежать Коннор Рейнольдс, но Джейса преследовали люди, которые намеревались отобрать у него жизнь, и он начинал думать: может, Коннору тоже стоит уделять побольше внимания урокам Итана? Ради них обоих.

Теперь Итан бросил им вызов, и хотя Джейсу было плевать на предложенный приз – он сам любил разворачивать укрытие, и день ото дня это получалось у него все лучше и лучше, – ему действительно хотелось оказаться первым, кто укажет на карте точное местонахождение этого столба дыма. Это было как раз то, на что большинство людей не способно. То, что может спасти тебе жизнь.

Он несколько раз перевел взгляд с громоздящихся наверху гор на разложенную на земле карту. Справа от него громоздился Пайлот-пик, один из наиболее заметных ориентиров горного массива под названием Медвежий зуб – найдешь с закрытыми глазами. Левей него уже Индекс-пик – пожар явно не где-то перед одной из этих вершин. Катим дальше: вот гора Репаблик, над которой возвышается ее вершина Репаблик-пик, и вот теперь до него начало доходить. Им предстояло дойти до Репаблик, совершить восхождение – так, по крайней мере, выразился Итан – и вернуться той же дорогой, по которой и пришли. Правда, на каждом отрезке Итан знакомил их еще и с эвакуационным маршрутом – путем отхода, позволяющим наиболее короткой дорогой выбраться к цивилизации. Джейсу это очень нравилось, даже если остальные ребята считали, что идея совершенно никчемная. Просто те не знали, для чего может понадобиться такой запасной маршрут.

Дым располагался не между их стоянкой и Репаблик-пик, а, похоже, поднимался откуда-то с обратной стороны горы. Коннор проследил контурные линии на карте, которые лежали к востоку от пика, – тут они собрались совсем тесно друг к другу, указывая на крутое и быстрое понижение рельефа в сторону Йеллоустонского национального парка, – а потом и те, что к северу, более редкие, отстоящие сравнительно далеко друг от друга. Неподалеку от ледника, лежащего между Репаблик-пик и его ближайшим родственником, горой под названием Амфитеатр, вилась узенькая речка.

– Он сжигает наш запасной маршрут, – объявил тот, кто для всех был Коннором.

Все с интересом подняли взгляды, и Джейс с гордостью увидел интерес и на лице Итана Сербина.

– Думаешь? – бросил тот.

Джейс ощутил укол неуверенности. Поднял взгляд на горы, гадая, не ошибся ли в расчетах.

– Да, похоже на то, – проговорил он. – Типа, если б нам пришлось использовать запасной маршрут и спуститься с обратной стороны Репаблик – так, как вы говорили, – то мы нарвались бы прямо на него. Или оказались бы довольно близко.

Итан молча наблюдал за ним.

– А может, и нет, – сказал Джейс, который опять искал в себе поведение Коннора Рейнольдса, пожимая плечами и пытаясь делать вид, что ему плевать, так оно или нет. – Без разницы. Я не против и сам построить себе укрытие, вполне и без вас обойдусь.

– Не против? Какая жалость, потому что я как раз собирался к этому приступить.

– Так я правильно определил?

– Да, правильно. Если этот пожар действительно распространится – а, судя по всему, к этому дело и идет, – то распространится практически до нашего запасного маршрута.

Ее разбудил Танго.

Ржание в ночи, потом еще раз, и Эллисон моментально проснулась. Обычно она спала так, что из пушки не разбудишь, но только не тогда, когда Итан пропадал где-то в горах. Оставаться одной в доме она не боялась – бо́льшую часть жизни Эллисон провела в своих владениях одна. Бывали дни, когда ей даже хотелось отправить его в горы, только чтобы опять побыть в одиночестве.

Правда, нынешним летом в голове у нее каждый день дули нехорошие ветры. Она пыталась перенять насмешливое небрежение Итана к подобным вещам, но безуспешно. Можешь отдавать сердцу какие угодно приказы, но сердце частенько остается к ним глухо.

Этим летом Эллисон была другой женщиной – не той, которой ей хотелось бы себя видеть. Настоящей трусихой. В углу комнаты, прислоненный к стене с ее стороны кровати, торчал заряженный дробовик. На тумбочку, где обычно стоял стакан с водой и лежала книжка, она каждую ночь клала свой GPS-навигатор – тот самый, через который Итан послал бы ей текстовое сообщение, если б что-то пошло не так. Сегодня пришло только одно сообщение: в лесу больше никого нет. Это было все, что у него нашлось сообщить, и Эллисон знала, что это действительно так, но все же слишком часто поглядывала на прибор, и хотя уже понимала, что разбудила ее лошадь, а не сигнал сообщения, все равно бросила взгляд на экран. Пусто. Молчит.

«Вот гад», – подумала Эллисон, но тут же выругала себя за это. Как она могла такое подумать? Ее собственный муж, любовь всей ее жизни! И это не шутка: он единственная любовь, встретившаяся ей в жизни, – по крайней мере, единственная, что проникла столь глубоко. Глубже, чем она могла предположить.

И все же теперь Эллисон ругала его последними словами. Потому что он сделал выбор, и выбрал не ее. Негодование не отпускало ее с той самой поры, как Джейми Беннетт покинула Монтану, заключив с ним свой договор. Хотя как можно злиться на человека, который согласился защитить ребенка?

«Джейми слишком рисковая, и он знал это. Она апеллировала к его самолюбию, и он поддался. Я предостерегала его, а он только смеялся…»

Прекрати. Выброси из головы такие мысли.

Эллисон поднялась, решив прихватить с собой ружье, но тут же передумала. Нет никакой нужды в оружии, равно как и в негодовании. Итан сделал правильный выбор – единственная опасность находилась сейчас рядом с ним, и ей следовало бы думать о нем, а не о себе. Она выйдет не далее террасы и посмотрит, что там произошло. Если окажется, что в конюшне действительно случилось что-то плохое, тогда она вернется за ружьем. Время от времени приходилось слышать о проблемах с пумами, таскающими скот, – обычное дело, когда предлагаешь столь заманчивую добычу на территории обитания столь прожорливого хищника, но за все эти годы на этом месте лошадей ни разу никто не побеспокоил.

И еще Танго очень редко будил ее посреди ночи.

В темноте Эллисон пересекла гостиную. Из-за стеклянной дверцы печки исходило тусклое оранжевое свечение – остатки недавно потухшего огня. Спала она недолго – часы показывали чуть за полночь. Между гостиной и выходом на террасу располагалась узенькая прихожая, в которой между громоздкими стеллажами притулились стиральная и сушильная машины. Эллисон на ощупь нашла батарейный фонарь и стащила с крючка возле двери тяжелую куртку. Да, лето, но только вот ночной воздух никак не желал признавать этот очевидный факт, пока что никак не желал. В карман куртки она положила баллончик со спреем для отпугивания медведей[16]. Черт его знает. Несколько лет назад они заметили гризли прямо на крыльце жилого барака, а в другой раз медведь решил проинспектировать кузов пикапа Итана – после того, как тот вывозил на нем мусор. Если мишка опять приперся, от перечного спрея будет гораздо больше проку, чем от дробовика.