Никита Петрович Макаров приглянулся Чайке сразу. Серьезный, немногословный мужик. В явном криминале замешан не был, торговал медикаментами. Если лекарство требовалось срочно, стоял вопрос жизни и смерти, Макаров часто сбавлял цену. Иногда отдавал медикаменты и вовсе за бесценок. Сначала Алиса не могла понять, как при такой щедрости ее покровитель не идет ко дну. Потом догадалась, что доброта Никиты Петровича не лишена корысти. О купце Макарове шла столь добрая слава по всему метро, что многие поставщики и перекупщики предпочитали работать именно с ним. Благородство и честность – может ли в метро быть лучшая реклама?

Хорошенько подумав, Алиса выбрала Никиту из длинного ряда мужчин, заглядывавшихся на нее. И о своем выборе не пожалела.

Они быстро поладили, нашли общий язык. Макаров не имел ничего против рождения детей. Благосклонно позволял Чайке работать в медпункте, хотя на жизнь вполне хватало. Относился к девушке трепетно, нежно, буквально носил ее на руках. Но зачать малыша они не успели.

Счастливая семейная жизнь продлилась всего пару недель. А потом Алиса, на пару минут выпорхнувшая из постели, вернулась из уборной и с ужасом увидела, что вся простыня перепачкана кровью, а ее покровитель лежит с перерезанным горлом.

Судьба явно была благосклонна к Чайке. Киллер, совершивший убийство Никиты Макарова, был настоящим профессионалом. Прокрался в жилище купца беззвучно, никем не замеченный. Следов не оставил. Исчез так же тихо. Окажись Алиса в постели в момент убийства – и ее постигла бы та же участь. А так она отделалась испугом. Правда, не легким. Чайка была убита, раздавлена, уничтожена горем, столь стремительно и страшно свалившимся на ее голову.

Алиса стояла у края перрона и провожала взглядом дрезину мортусов, безликих, молчаливых могильщиков метро, увлекавших в последний путь тело ее покровителя и благодетеля.

Девушка не плакала. Не могла больше.

В каком-то отупении она глядела невидящими глазами вслед мортусам.

В этот момент и появился на Невском сталкер Борис Молотов. Алиса немного знала Молота. Он часто заглядывал во владения Оккервиля. Борис выслушал девушку внимательно, пожалел, успокоил, отсыпал немного патронов. А потом выудил из внутреннего кармана куртки листок бумаги. Он пришел на Невский не случайно. Борис искал ее, Алису Чайку.

– Это тебе, – сказал Молотов. – Из Оккервиля. От лейтенанта Ларионова.

Алиса развернула письмо, быстро пробежала глазами и тут же спрятала листок в карман брюк.

– Спасибо, – коротко ответила Чайка.

Она ни словом не обмолвилась о содержании письма, а Борис был не из тех, кто лезет в чужие дела.

– Сама справишься? – поинтересовался Молотов.

Алиса кивнула. Состояние ее могло бы показаться странным, но Борис списал все на последствия страшного горя.

– Если что – обращайся. Я на Владимирской живу. Чем смогу – помогу, – и Молотов ушел. А Чайка не стала терять времени даром.

Запихнув все свои нехитрые пожитки в сумку, Алиса Чайка в этот же день покинула владения Альянса. Путь ее лежал на станцию военных врачей. Медицинское образование, неплохое по меркам метро, у нее имелось. Опыт работы – тоже. Девушка почти не сомневалась: в госпиталь ее возьмут.

Так и случилось.

* * *

В кабинете капитана Гаврилова наступила тишина.

Чайка сидела, обхватив голову руками, и с трудом сдерживала слезы. С момента трагической гибели Никиты Петровича прошло не так уж много времени. Боль утраты если и притупилась, то не до конца. Снова и снова вставала перед ней ужасающая картина: распростертый труп на белой простыне. Темные кровавые пятна. И могильная тишина…

Капитан тоже молчал, не спешил продолжать допрос. Он понимал, что чувствует сейчас Алиса, уважал ее горе. Но и время свое офицер тоже ценил. Спустя пару минут он заговорил снова.

– Знаешь, я совсем иначе стал к тебе относиться. Раньше смотрел просто как на красивую куклу. Мечтал попробовать тебя в деле, уж прости за прямоту. Но теперь…

– Боюсь даже предположить, – устало буркнула девушка.

– И напрасно, – Савелий Игоревич слегка улыбнулся. – Теперь я решил оставить тебя в покое. Забудем то, что было. Живи, работай. Но если мне понадобится полевой медик для рейда, я знаю, кого звать. А пока ты свободна.

Алиса с минуту колебалась, не решаясь встать со стула, смотрела на Савелия Игоревича исподлобья – хмуро, недоверчиво. Потом осторожно поднялась и направилась к двери. Однако уже стоя на пороге, вдруг резко повернулась и произнесла, тщательно взвешивая каждое слово.

– И все же… Раз мы вот так мирно расходимся. Может, вернете Игната?

– Рад бы, но не могу, – Савелий Игоревич картинно развел руками. – Они далеко ушли. Не догоним. Да и людей нет.

Больше девушка не сказала ни слова. С трудом сдерживая слезы, она покинула кабинет Гаврилова и дала волю горю только тогда, когда добралась до своей койки.

В те самые мгновения, когда Соня и Дима искали способ вызволить из беды Игната Псарева, а капитан Гаврилов беседовал с Алисой, штурмовые группы Империи Веган выходили на исходные позиции.

До начала великой войны оставались считанные часы…

За два дня до начала войны, вечер,

Северная Конфедерация

Игнат Псарев и сам не понял, с какой стати он помчался следом за Данилой. Куда разумнее было бы остаться вместе с Соней и Димой. Но тело сталкера словно бы перестало ему подчиняться. Пока умом пытался осмыслить происходящее, ноги сами двигались вперед. Голосовые связки Псарева тоже словно бы сами собой воспроизводили витиеватые матерные конструкции – без всякого участия мозга, на автопилоте.

«Что за хрень? Стоять, парень!» – титаническим усилием воли Игнат заставил себя остановиться.

Но поздно.

Ничего не было видно – ни домов, ни деревьев. Одна лишь снежная круговерть. Данила исчез без следа, как и Дима с Соней. Игнат оказался совершенно один – ослепленный, оглушенный, растерянный. Он поворачивался из стороны в сторону, крепко сжимая заледеневшими руками автомат. Безотказное оружие, не раз спасавшее сталкера, оказалось сейчас столь же бесполезным, как каменный топор неандертальца. Стрельбой из АК не остановишь бурю, не уймешь метель.

– Пипец, ну и влип… – выдохнул Псарев.

И тут он с содроганием понял, что снова теряет над собой контроль. Неведомая сила, заставившая сталкера мчаться очертя голову навстречу вьюге, вновь запустила свои невидимые щупальца в его голову.

«Брось автомат, что в нем проку, – мелькнуло у него в голове. – Только тяжесть лишнюю таскаешь».

– Че?! Ты охренел? – тут же разозлился сам на себя сталкер, мертвой хваткой вцепившись в АК.