кучи ещё и Хранительница реликвий древней империи, подошла к нему, осторожно положила руку на плечо:

— Да. И, если мать моя не врёт, то всё это твоё. Но сейчас не трогай, рано ещё тебе.

— Рано, Хранительница, Но кое-что надо сейчас.

И он решительно надел на указательный палец кольцо с печаткой. Тёплая волна пробежала по телу и кольцо поменяло размер, садясь точно по пальцу.

— Ой, рискуешь! А если оно сейчас послало сигнал куда-то вовне?

— Нет, — покачал головой Семён, — это нет…

— Может быть… если кто и знает, то только ты.

Семён же молча подошёл к Славяне, взял лежащий рядом с её диадемой перстень и надел ей на указательный палец, только не на правой руке, как у себя, а на левой.

— Так надо, — сказал он тихо, — не знаю почему, но знаю, что надо.

— Осторожней с этим знанием, касатик. Мало ли, что тебе там в генах прошили, мало ли, что эти вещички нашёптывают. Всё это давно кончилось, очень плохо кончилось, того, для чего все эти штучки выдумали, давно уже нет. Как-то оно сейчас сработает, как в нынешнем мире аукнется? Никто не знает.

— А это здесь вот так и лежит все сто тысяч лет? — спросила Славяна, словно выныривая из транса.

— Сто тринадцать, если быть точным, — подтвердила Яга. — А до этого их носили, чуть не каждый день, ещё дольше.

— Технология, однако, — кивнул своим мыслям Семён.

— Технология, технология, — с обычным своим ехидством подтвердила Яга, — ты только не забыл, зачем сюда пришёл?

— Я так понимаю, вы хотите дать мне что-то типа планшетника или ноута… из этих запасов.

— Правильно понял. Вот, держи! — и она протянула дорогому зятю прозрачную пластинку, обрамлённую… золотом, естественно, чем же ещё! По размеру эта конструкция была где-то с современный сотовый телефон. — Только очень-то не форси этой штуковиной, даже перед своими.

— А как ей пользоваться?

— Вот пойдём в горницу, там всё и расскажу, — вредным голосом заявила Яга. Похоже, она совершенно не горела желанием оставлять наследника престола, стоящего тут же в кладовке, рядом с престолом и прочими регалиями хоть немного дольше минимально необходимого.

Разобрался Семён с древним планшетником на удивление быстро, причём кое-где даже подсказывал Яге. И это при том, что все символы и надписи он если и понимал, то только на интуитивном уровне. В конце концов, Яга не выдержала:

— Не, если прилетят какие зелёные человечки, то на переговоры надо выставлять программиста. И с их стороны тоже. Как бы там нормальные люди ни думали, а у всех программистов шиза одинаковая.

На это Семён только равнодушно пожал плечами:

— Машина Тьюринга[2], она и на Тау Кита машина Тьюринга и сколько бы ни было у тебя пальцев, 1024 всё равно круглое число[3].

— Вот-вот! — ответила Яга, радостно покрутив у виска пальцем.

Они ещё долго обсуждали самые разные вопросы, тем более, что по ходу выплывало такое, что нормальному человеку, даже программисту, и в голову прийти не могло. Но всё же, кое-что стало проясняться. Например, стало ясно про Стражу: сколько их (как и ожидалось, мало), чего могут (хоть и мало, но любое из существующих на Земле государств могут за неделю довести до состояния дикого поля).

— Ты с этой Стражей, кстати, осторожнее. Они, вроде как, и должны тебе подчиняться, типа, генетически, но кто их знает, что там у них за сто тыщ лет мутировало и во что… И как им там всё это перекосило.

— А по протоколу что-то известно? — уточнила Славя. — Ведь кроме чистой генетики с аурой есть ещё и протокол.

— На это, внуча, вообще забей. Во-первых, ничего из этого протокола вы сейчас не воспроизведёте. Людей стольких нет, причём нужных. Чего там за сто тысяч лет у них в мозгах поменялось, что забыли, а что помнят не так, никто не знает. И ещё у каждого чего-то по своему перекошено.

— И чистых генетических линий не осталось, если верить этому МакНилу… — задумчиво сказал Семён.

— А это, как раз, хорошо! — неожиданно оживилась Яга. — И то, что с местными они перемешались, тоже хорошо! Глядишь, где не на одних инстинктах теперь живут, как муравьи какие, а ещё и своя думалка включается, как у людей. Так, может, и договориться с ними выйдет.

За этими разговорами просидели допоздна и молодые заночевали у Яги. Семён со Славей ещё погуляли немного по округе и пошли спать. По тёплому времени печь стояла не топленая и легли они на полатях. Утомлённые долгим и напряжённым днём заснули быстро и Семёну приснился удивительный сон:

…он сразу провалился в осознанный сон. Однако, в данном случае сон вёл его и управлять происходящим Семён не мог в принципе.

Он осознал себя стоящим в просторной зале, обстановка и отделка которой представляла из себя дикую смесь средневековья, хайтека и стимпанка. Перед ним стоял мужик, тот самый император с картинки, показанной ему Ягой. То, во что он был одет легко было принять за какой-то фантастический, вернее — фантасмогоричный вариант боевой брони, но Семён тут же почувствовал какую-то неправильность. Точно! Императору полагается совсем другая броня, а это — экипировка офицера элитного подразделения, причём не придворного, а именно боевого. В этой экипировке и без своего уникального оружия (которого тоже не было) император терял как бы не половину своей боевой мощи, хотя и оставался недосягаем для самых сильных бойцов. Откуда Семён это знал? Просто знал и всё!

Между тем, император заговорил. Говорил он, естественно, не по русски, на очень сложном и богатом языке, но Семён всё равно его понимал. Ну как понимал? Очень многие слова не имели аналогов в современных языках, многие понятия очень приблизительно соответствовали реалиям современности, так что сознание Семёна (и то, что ему сейчас помогало) просто адаптировало слова этого древнего правителя к наиболее близким аналогам. Увы, другого способа понять говорившего просто не было.

— Мой ещё не рождённый сын! Мы никогда не увидимся, поэтому слушай меня внимательно! Ты добрался до этой записи, значит мой план удался, ты вырос в Убежище и стал достаточно взрослым, чтобы взять на себя управление тем, что осталось от моей империи. Остальное уже не спасти. Я отправил в Убежище достаточное количество хорошо обученных представителей большинства элитных генетических линий,