Анри кивнул и побежал к отряду.

Была у меня слабая надежда, что вайхи проедут мимо, но она растаяла, когда степняки повернули к броду. Нам предстоит бой – это без вариантов. Все, рассматривать больше нечего. Вайхи едут к броду, и мне пора на позицию.

Мы заняли места и застыли в ожидании. Я обвел взглядом своих людей: спокойные и решительные лица, никакой лишней суеты. Слева от меня Прошка со своим фитильным мушкетом, положенным для устойчивости на рогатину. Длинный ствол с раструбом на конце вмещал добрый стакан крупной картечи. Справа Анри с ружьем в руках и несколькими пистолетами, уложенными перед ним на телегу. Дальше Нектор, вооруженный таким же образом. Чуть сзади него Шлон с двумя бомбами и зажженным фитилем наготове. Еще дальше расположились остальные четыре бойца с ружьями на изготовку. Кроме того, каждый имел заткнутый за пояс пистолет и пику, лежащую на земле у самых ног.

Сзади послышались шаги. Оглянувшись, увидел Пелая с бледным лицом. Он вопросительно посмотрел на меня. Я утвердительно кивнул и подбородком указал ему место в строю рядом со Шлоном. Правильно, Пелай, сейчас или никогда – это твой реальный шанс стать таким же, как все.

Теперь бомбы. Запалы для них мы старались делать с замедлением секунд десять – двенадцать. Они горели неравномерно, но устойчиво. Только как угадать момент броска, чтобы бомбы взорвались в нужный момент? Я взял подходящий по весу голыш, запустил его вниз по склону и начал отсчитывать секунды. Три, пять, двенадцать, пятнадцать, двадцать. Плюс еще скорость движения всадников навстречу.

– Шлон, режь запалы наполовину и, как только я подам знак, поджигай и кидай их вниз, так, чтобы они катились по земле. Две штуки.

Шлон кивнул мне в ответ: все понятно, сделаю как надо.

– Орлы, – обратился я к остальным, – они нам вполне по силам. Действуем спокойно, все козыри у нас на руках. Завалим всю дорогу трупами – они даже подняться не смогут. Воюют не числом, а уменьем, – добавил я изречение все того же полководца.

Вайхи, преодолев речку, остановились. Мы их прекрасно видели, но и им были видны наши приготовления. В чистом поле мы не имели бы против них ни единого шанса. Их обычная тактика – закружить карусель вокруг противника, непрерывно закидывая стрелами с наконечниками из бараньих косточек. Попробуй попади из тяжелого ружья в движущуюся мишень, когда от момента нажатия на спусковой крючок до самого выстрела проходит куча времени. А здесь им предстояло подниматься в гору по узкой дороге, неизбежно потеряв скорость в конце подъема. Да еще и телега как препятствие.

Интересно, как здесь на телеге спускаются? У нее есть несложное устройство для торможения, да еще лошади помогают, упираются. И все равно, не очень понятно. Я представил себе картину, как повозка, разогнавшись, толкает перед собой лошадей, заставляя их бежать все быстрее, а кучер в панике орет благим матом, – и невольно улыбнулся. Анри посмотрел на меня с некоторым удивлением: мол, чему можно радоваться перед началом смертного боя?

А вот и нет, больше всего в жизни я люблю покой, который, как известно, нам только снится. Кстати о стихах, а как там моя гитара?

– Прошка, – громко спросил я, – ты гитару из телеги вытащил?

– Забыл, ваша милость, – поник головой простодушный парень.

– Ну ты даешь. Смотри, если что-то с ней случится, придется тебе в Трондент за новой гитарой ехать. – Все с интересом прислушивались к нашему разговору.

– Так это ж далеко, ваша милость. Сколько времени уйдет…

– Ничего, мы тебя подождем.

– А где подождете-то? – поинтересовался Проухв.

Но разговор продолжения не получил.

– Они пошли, – сказал Нектор, имея в виду вайхов.

Степняки всей толпой с места рванули галопом, набирая скорость перед подъемом. Вот они преодолели четверть пути, вот уже на половине подъема…

– Шлон, время, – крикнул я бомбометателю. Тот один за другим поджег оба запала, бросил бомбы вниз по склону и схватился за ружье.

Плотная масса конников приближалась, замедляясь по мере подъема и переходя на шаг.

Тридцать, двадцать, пятнадцать метров.

– Залпом… огонь! – заорал я и нажал на спуск, целясь в ближнего врага. Раздался залп, следом грохнула пищаль Прошки. Откинув ружье, я схватил пистолеты и с обеих рук разрядил их в мелькающих среди клубов дыма вайхов. Где-то на склоне рванули бомбы, что вызвало дикий визг среди нападающих. Прошка с балотом в руках метнулся мимо меня на помощь пикинерам, сдерживающим натиск пытающихся прорваться в проход степняков. Взяв в руки последнюю пару заряженных пистолетов, я поспешил туда же. Анри, выстрелив все заряды, выхватил шпагу с дагой и вскочил на телегу.

«Безрассудно», – успел подумать я и всадил пулю в бок замахнувшемуся на меня копьем вайху. Уронив на землю пистолет, обнажил шпагу и запрыгнул на телегу, встав рядом с Коллайном. Наверху видимость резко улучшилась, и оба мои заряда из пистолета нашли свои цели. Быстро поменяв пистолет на дагу, спрыгнул на землю уже с другой стороны повозки, принял удар сабли на гарду кинжала и от души вонзил клинок шпаги в живот нападающему. Вырвав шпагу, прижался спиной к телеге.

Хлопнул пистолетный выстрел, и справа от меня сполз с коня еще один мертвый вайх.

«Да сколько же вас?» – уже с отчаянием подумал я, отражая выпад копьем и нанося удар в спину голому по пояс и сплошь покрытому татуировками кочевнику. Словно в ответ на мои невеселые мысли, вайхи стали разворачивать коней, отступая. Прошка, весь в крови, бросил в след убегающим врагам свой балот, угодив точно между лопаток одному из них. Я бросился к ящику с бомбами, достал одну, отрезал запал почти под корень, поджег его от валявшегося на земле дымящегося фитиля и катнул снаряд, чувствуя, как приливает кровь к лицу от усилий. Бомба взорвалась как нельзя более удачно, угодив под ноги задним из отступающих врагов. Взрыв разметал нескольких из них, придав ускорение остальным. Ухватившись за край повозки, прохрипел:

– Заряжай. Заряжаем, парни, стволы, все остальное потом, – и принялся заряжать своего двуствольного любимца. В голове упорно крутилась одна и та же мысль: нужно успеть зарядить все стволы, иначе кранты.

Ко мне неспешным шагом подошел Анри и сказал:

– Это победа, де Койн. Они убегают. Мы сделали это, и черт меня возьми, если нам хоть кто-нибудь поверит.

С этими словами он забрал у меня пистолет и сунул в руки кожаную бутыль с вином:

– Глотни, это сейчас важнее.

Усевшись возле колеса телеги прямо на землю, я закрыл глаза и от души приложился к горлышку. Только сейчас я ощутил сильную жажду и нервную дрожь в руках. После нескольких глотков почувствовал себя значительно лучше. Посидел немного с закрытыми глазами, чувствуя, как успокаивается сердце. Через некоторое время я услышал шаги подходившего человека. Он остановился рядом со мной и кашлянул, привлекая внимание. Это был Коллайн.