– Сама перевяжу, – отмахнулась от предложения Селена. – Я это умею.

Она пошла к заднему крыльцу постоялого двора. В первый же день она обследовала его вдоль и поперек со всеми пристройками и теперь могла ходить здесь с закрытыми глазами.

– Одной Сильбе известно, какая зараза находилась на лезвии, – не унималась подавальщица.

Селена остановилась. Нынче имя богини исцеления произносилось очень редко и только теми, кто…

– Я… моя мать была целительницей и кое-чему меня научила, – затараторила девица. – Я могу… Вы мне жизнь спасли. Позвольте хотя бы так вернуть вам долг.

– Будь у тебя побольше здравого смысла, обошлось бы без долгов.

Подавальщица вздрогнула, словно Селена ее ударила. Такое поведение лишь добавило Селене раздражения. Лучшего адарланского ассасина раздражало все: паршивый городишко, паршивое королевство и паршивый мир, в котором она жила.

– Простите, – прошептала девица.

– За что ты передо мной извиняешься? И почему ты вообще рассыпаешься в извинениях? Эти молодцы нарывались на беду и нарвались. А тебе в такой ситуации нужно бы вести себя поумнее. Сегодня весь этот вонючий зал буквально сочился злостью и жестокостью. Вряд ли ты ничего не ощущала. Готова побиться об заклад всем, что при мне: ощущала.

Ну что она прицепилась к этой девице? Та не виновата. Никто не учил подавальщицу искусству самозащиты.

Подавальщица закрыла лицо руками, понурила плечи. «Что, дождалась? – раздраженно подумала Селена. – Сейчас разревется».

Но она ошиблась. Глаза подавальщицы оставались сухими. Она несколько раз глубоко вдохнула, потом опустила руки, сказав:

– Вы все-таки позвольте мне промыть и перевязать вашу рану.

Селена сразу уловила перемену в ее голосе. Он звучал сильнее, увереннее.

– Если рана воспалится, недолго и руку потерять.

Эта перемена в поведении подавальщицы несколько заинтересовала Селену. Она согласилась на предложение девицы. Три трупа, оставшиеся в переулке, ее не волновали. Похоже, здесь трупы вообще не волновали никого, кроме крыс и хищных птиц.

Ириана привела незнакомку в свою каморку под лестницей. Идти наверх она побаивалась. Вдруг убежавший наемник вернулся и подкарауливает их на втором этаже? Ириана не сомневалась, что незнакомка и его убила бы за считаные секунды. Но сегодня ей больше не хотелось видеть сражения, кровь и трупы. Стойкость ее характера имела пределы. А еще… Ириана побаивалась оставаться в той комнате наедине со странной не то женщиной, не то девушкой.

Усадив незнакомку на скрипучую койку, Ириана отправилась за водой и бинтами. Когда Нолан увидит, что бинтов стало меньше, непременно вычтет из ее жалованья. Но сейчас Ириану это не беспокоило. Незнакомка спасла ей жизнь. Позаботиться о раненой руке – самое малое, что Ириана могла сделать в ответ.

Вернувшись, она едва не уронила обе миски с горячей водой. Незнакомка успела снять плащ и камзол. Ириана не знала, что́ из увиденного поразило ее сильнее.

Рассмотрев лицо незнакомки, Ириана поняла: та года на два, если не на три моложе ее. Но поведением и манерой говорить она напоминала зрелую женщину.

Незнакомка оказалась еще и красивой: с золотистыми волосами и глазами редкого бирюзового цвета, сверкающими даже при тусклом пламени единственной свечи. Ее лицо было бы еще красивее, если бы не следы многочисленных ссадин. Под глазом темнел синяк. Когда он только появился, опухоль наверняка мешала смотреть.

Как и там, в зале, незнакомка сидела неподвижно и, словно кошка, следила за движениями Ирианы. Ириана понимала: она не вправе задавать незнакомке вопросы. Особенно когда эта золотоволосая девушка с легкостью оборвала жизни троих наемников. Хотя боги не спасли мать Ирианы, она продолжала в них верить. Чем еще, если не вмешательством богов, можно было объяснить случившееся в переулке? А если никаких богов нет, тогда… она оставалась один на один с целым миром, где не у кого искать защиты. Такое для Ирианы было невыносимо даже в ее нынешней жизни, лишенной цели и смысла.

Стараясь не расплескать воду, Ириана поставила миски на столик возле кровати. Ну почему у нее так трясутся руки?

Незнакомка молчала, не мешая Ириане осматривать рану на предплечье. Рука у нее была худощавая, зато мышцы – крепкие, словно камень. И повсюду шрамы – маленькие и большие. Незнакомка не собиралась объяснять Ириане происхождение шрамов. Сама она смотрела на них так, как иные женщины смотрят на дорогие изысканные украшения.

Ириана вновь задумалась о возрасте незнакомки. Лет семнадцать. Самое большее восемнадцать. Но… Адарлан вынудил их всех быстро повзрослеть. Даже слишком быстро.

Ириана начала промывать рану. Незнакомка что-то прошипела сквозь зубы.

– Простите, – торопливо произнесла Ириана. – Я добавила в воду целебных трав. Они предотвращают воспаление. Надо было вас заранее предупредить.

Мешочки с травами сопровождали Ириану везде. Она помнила все, что ей рассказывала о травах мать. Даже здесь, в этом отвратительном городишке, Ириана не могла пройти мимо больного нищего, а если слышала, что кто-то кашляет, всегда шла в том направлении.

– Поверь, я бывала в гораздо худших переделках, – сказала незнакомка.

– Я вам верю.

Шрамы и разбитое лицо говорили сами за себя. Отсюда и глубокий капюшон. Но только ли нежелание показывать себя в таком состоянии вынуждало незнакомку прятать лицо? Или это делалось ради самосохранения?

– Позвольте узнать ваше имя.

– Тебе незачем его знать.

Ириана прикусила язык. Конечно, ей незачем знать, как зовут незнакомку. Нолан тоже спрашивал и не получил ответа. Значит, путешествие незнакомки сопряжено с какой-то тайной миссией.

– А меня зовут Ириана, – все же решилась представиться она. – Ириана Торас.

Незнакомка рассеянно кивнула. Похоже, ей было все равно, как зовут подавальщицу.

– Лучше скажи, что́ дочь целительницы делает в этом дерьмовом городишке?

В вопросе не ощущалось доброты или сострадания. Обыкновенное любопытство, вызванное, скорее всего, скукой.

– Я собиралась уехать в Антику и поступить учиться к тамошним целительницам, но у меня кончились деньги.

Ириана намочила тряпку, тщательно отжала и стала дальше прочищать неглубокую рану.

– Нашлась работа. Думала, заработаю на проезд… Так я никуда и не поплыла. Остаться здесь оказалось… легче. Проще.

– В этой дыре? – усмехнулась незнакомка. – Согласна, проще. Но легче ли? Я бы скорее предпочла голодать на улицах Антики, чем жить здесь.

Кровь прилила к лицу Ирианы.

– Дело в том… я…

Ей было нечего ответить на слова незнакомки.