Вика сдержала слово. Не прошло и трёх дней, как она позвонила Рите:

– Есть инфа! Не знаю, выгорит из этого что-нибудь или нет, но я сегодня случайно услышала, как Семакин разговаривал по телефону с твоим Явлегиным. В общем, как я поняла из разговора, у Явлегина сегодня день рождения. И отмечать он будет в каком-то кафе, правда, в каком – я не поняла. Но Семакин точно туда пойдёт. Короче, надо поговорить с Семакиным. Всё у него выяснить! Если хочешь, я у него постараюсь выведать. Я даже придумала как. Скажу ему, мол…

– Не надо. Я сама его спрошу.

– Ты же говорила, что он тебя терпеть не может.

– Ну и что? Он всё там же живёт?

– Да. Только ты меня в курсе держи! Кстати, как только ты ушла в прошлый раз, сразу прилетел твой Игорёк.

– Он не мой.

– Ну неважно. Тем более он так не думает. Пытал меня, что с тобой, куда ты ходишь и всё такое. Но я ему ничего не сказала, хотя он чуть душу из меня не вытряхнул. Кричал, что тебя надо спасать. Спрашивал, не употребляешь ли ты наркоту… Слушай, а ты не… это самое?

– Дура, что ли?

– Ну просто по школе такие слухи ходят. И вообще, чего только про тебя не говорят!

– Плевать…

Риту и в самом деле ничуть не волновало, что о ней говорят или думают другие. Люди, которые для неё не значили ровным счётом ничего. А как она прежде тряслась за свою репутацию! Как дорожила общественным мнением! Теперь сама удивлялась, отчего такая мелочь казалась ей неимоверно важной. Может, потому, думала Рита, что тогда она ещё не знала, что действительно важно, а что – нет?

По пути к Семакину Рита молила об одном: чтобы тот оказался дома. Она уже устала без ответа стучаться в закрытые двери. К счастью, Семакин не подвёл: открыл почти сразу. Правда, увидев Риту, не выказал ни малейшего желания с ней разговаривать. Поначалу даже впускать не захотел.

– Что тебе? – недовольно буркнул он.

Рита подметила, что волосы у него мокрые, видно, он только что из душа. И этот запах туалетной воды… Словно полфлакона на себя вылил.

«Ко дню рождения готовится», – с горечью подумала она. Его недоброго, исподлобья взгляда Рита не заметила, не обратила внимания и на тон. Всякие прелюдии, даже самое простое приветствие, опустила, не стала вдаваться в объяснения, зачем пришла, хотя Вика надавала ей кучу советов, как лучше вызнать то, что нужно.

С ходу спросила в лоб:

– Где?

За спиной громыхнула железная дверь. На площадку вышел сосед покурить. Рита оглянулась. Затем, ни слова не говоря, откинула руку Семакина, преграждающую вход в квартиру, и втиснулась в прихожую, захлопнув за собой дверь. Семакин от удивления аж онемел.

– Где он будет?

– Кто? – не понял Семакин.

– Где будет день рождения? – Рита смотрела мрачно, в упор. От её взгляда Семакину даже стало не по себе.

Он помолчал, затем с вызовом спросил:

– А тебе зачем?

– Мне надо с ним поговорить.

– Зато ему не надо.

Он поразился, как от этих слов в одно мгновение изменилось её лицо. Только что угрюмое и точно каменное, оно вдруг исказилось, как от удара. А глаза наполнились такой безысходной тоской и отчаянием, что у Семакина что-то дрогнуло внутри. Рита больше ничего не говорила, не требовала, не упрашивала. Отвернулась и уткнулась лбом в стену.

Семакину не доводилось оказываться в подобных ситуациях. В первый раз он так явственно увидел в человеке неприкрытое горе и растерялся, не зная, что сделать, что сказать.

– А ты почему в школу не ходишь? – спросил он тихо.

Она, не поднимая головы, простонала:

– Да, Господи, далась вам это школа! Что вы все ко мне с ней лезете?! Тут жить не знаешь как, а вы – школа, школа…

Постояв ещё с минуту, она молча, не глядя на него, вышла. Семакин выглянул следом. Она, сутулясь, тяжело спускалась по лестнице, точно старушка.

– Подожди, – окликнул он. Рита остановилась, но назад подниматься не стала. – Саня сказал приходить к семи в «Старый мельник». Это в районе порта.

«К семи… "Старый мельник"», – стучало в голове. Рита внимательно взглянула на себя в зеркало, пожалуй, впервые за много-много дней. В другой раз она бы ужаснулась, впала в отчаяние, слёзы бы лила, сейчас – лишь поморщилась:

Она сходила в душ, сделала укладку феном. Под глазами, где пролегли тёмные круги, положила тональный крем. Нанесла немного румян, коснулась губ помадой. Ещё раз оглядела себя критически: «Не фонтан, но всё же…»

У «Старого мельника» Рита была к восьми. Долго топталась у входа, с тревогой поглядывая на двух охранников за стеклянными дверями, на развесёлую публику, постепенно наполнявшую зал.

Страшно было до жути, до дрожи в коленках. А что если он не станет её слушать? Что если и сказать ничего не даст? Прогонит опять, наговорит гадостей, опозорит? Переживёт ли она это? Рита зажмурилась, пытаясь хоть немного успокоиться. Затем решительно шагнула в холл, сдала шубу. К ней подскочила улыбчивая девушка-администратор:

– Добрый вечер. У вас заказано?

– Я на день рождения… к Александру.

– Проходите, пожалуйста, это во втором зале.

Рита направилась туда, куда ей указали, стараясь не замечать, как колотилось сердце, как потряхивало всё тело.

Их стол она нашла сразу. Именинник сидел в торце, к ней лицом. И, хотя он смотрел совсем в другую сторону, Рита знала, что он увидел её. За столом сидели ещё человек десять. Рядом с Явлегиным – Настя.

Рита, немного помедлив, устремилась к их столику, не сводя глаз с Саши. Пятнадцать шагов… десять… пять…

И вдруг произошло немыслимое. Он, взглянув на Риту лишь мельком, даже не подав виду, что узнал её, вдруг наклонился к Насте, обнял и поцеловал в губы. Не чмокнул по-приятельски, а именно поцеловал! Медленно, долго, страстно.

Рита остановилась, ни рук ни ног не чуя, словно её парализовало. И такая боль пронзила, словно сердце у неё вырвали и в груди разверзлась огромная кровоточащая рана.

Но тело оцепенело и не слушалось. Даже взгляда не могла отвести. Лишь когда он наконец оторвался от Насти под всеобщее улюлюканье, не выпуская её из объятий, и откинулся на спинку дивана, такой довольный, опьянённый, почти счастливый, Рита почувствовала, как снова начала дышать. Как по телу побежала кровь, заливая жаром лицо.