В марте началась распутица, а русские армии перешли в общее наступление и овладели некоторыми перевалами в Карпатах. 22 марта капитулировал Перемышль. Освободившаяся Осадная армия могла бы стать ядром Резервного фронта, но ее корпуса просто распределили между 8-й и 3-й армиями и отправили в Карпаты.

К середине апреля Н. Иванов остановил наступление.

Кстати, совершенно непонятно, что собиралось делать русское командование, если бы каким-то чудом Карпатская операция завершилась бы крупным успехом, и 8-я армия — сама или при поддержке 11-й армии смогла бы спуститься на Венгерскую равнину. В тылу у А Брусилова — бедная дорогами горная цепь. Перед 8-й армией — разбитые австрийские войска, которые, однако, откатываются к своим тыловым позициям, сокращая «плечо» снабжения. Понятно, что наступление 8-й армии если не остановится, то приостановится. Между тем на ее правом фланге «висит» укрепленный лагерь Кракова, где сосредоточены крупные австрийские силы (4-я армия) и куда могут быстро подойти германские укрепления. Удар из района Кракова в общем направлении на юг — юго-восток сразу же выигрывал фланг 8-й армии и ставил ее в катастрофическое положение.

Вообще говоря, как Северо-Западный фронт не мог наступать на Берлин, не обеспечив за собой нижнее течение Вислы, то есть не захватив Восточную Пруссию, так же и Юго-Западный фронт не мог наступать на Будапешт-Вену, не взяв Краков и не утвердившись на верхней Висле.

Вызывает удивление, что командование Юго-Западного фронта этого, по-видимому, не понимало, а Ставка пошла на поводу у Н. Иванова, игнорируя все вежливые (и не очень) недоуменные запросы Н. Рузского, озабоченного ослаблением стыка фронтов.

В результате ценой огромных усилий и значительных потерь русское командование добилось создания у себя дополнительной слабости, которой стал район Тарнова (и фронт 3-й армии Радко-Дмитриева в целом). Значение этой слабости возрастало по мере углубления 8-й армии в Карпаты и стягивания армейских корпусов к перевалам.

Единственным внятным результатом трехмесячного сражения было падение Перемышля в ночь с 21-го на 22 марта.

Общие потери сторон неизвестны, официальные источники говорят о 1 000 000 русских и 800 000 австро-германцев (естественно, с обмороженными, больными и ранеными), что выглядит достаточно фантастическим. Википедия оценивает безвозвратные потери русской армии в 200 000 человек.

В Карпатском сражении впервые были применены огнеметы и разрывные пули «дум-дум».

Зимнее сражение в Восточной Пруссии

Пока Юго-Западный фронт втягивался в малосодержательные позиционные бои в зимних Карпатах, в Восточной Пруссии началось и закончилось одно из наиболее значимых для дальнейшего хода войны сражений.

Обе стороны собирались наступать.

Обе стороны сосредотачивали для этого свежие силы.

Русское командование 18 января отдало распоряжение о формировании на Млавском направлении новой 12-й армии[43] под командованием П. Плеве, имея в виду очередное вторжение в Восточную Пруссию с юга — в направлении Сольдау и далее на север. Перед этим наступлением не ставилось решительных целей. Считалось, что оно «может вызвать оттяжку германских сил с левого берега Вислы и, может быть, из района 10-й армии».

Общий замысел наступления виделся примерно следующим образом[44]:

В первом приближении войска 12-й армии должны быть готовы 14 февраля, и на 23 февраля планировалось начало наступления. До этого времени 10-й армии следовало постоянно тревожить северный фланг противника, для чего в районе Ласденена создавалась сводная группа довольно странного и неопределенного состава: отряд Бискупского (13,5 эскадрона, 4 сотни, 4 орудия), отряд Мейделя (30 эскадронов и сотен в составе двух кавалерийских дивизий, 16 орудий, 291-й пехотный полк), отряд Левицкого (9,5 пехотных батальонов, 3 эскадрона, 18 легких, 2 тяжелых орудия, 6 гаубиц), отряд Хопрянинова (батальон, 6 сотен, 4 орудия), резервный отряд (2 батальона, 6 орудий, 0,5 сотни) и прочие части, попадавшиеся под руку. Формирование этой группы полностью исчерпало резервы 10-й армии, тем более что 22-й армейский корпус был отправлен в Галицию, несмотря на все протесты Ф. Сиверса и Н. Рузского.

Со своей стороны германское командование — частично в силу оперативной инерции, частично во исполнение амбициозного плана Э. Людендорфа — готовится к «изгнанию русских из Восточной Пруссии», для чего формирует новую 10-ю армию.

Как обычно, Э. Людендорф оказался быстрее: 10-я армия была готова к наступлению уже 7 февраля.

Августовское сражение

Немецкий план предусматривал охват внешнего (северного) фланга 10-й русской армии силами 10-й германской армии, при этом 8-я германская армия способствовала наступлению, сковывая русский центр и действуя против южного фланга Ф. Сиверса.

На стороне Э. Людендорфа было не только общее превосходство в силах — 15 пехотных дивизий против 11,5 — но и внезапность. Как это ни странно, русское командование не вскрыло сосредоточение 10-й германской армии, по крайней мере, до 5 февраля, но и в этот день Н. Рузский больше озабочен Варшавским направлением и левобережьем Вислы.

Восьмая армия перешла в наступление 7 февраля. Командование Северо-Западного фронта еще находилось во власти приятных иллюзий и считало, что инициатива находится в его руках, поэтому 57-й дивизии отдается приказ о «решительном наступлении». Из этого наступления ничего не получается, и в ночь на 9 февраля Ф. Сиверс доносит, что 57-я дивизия приведена в полное расстройство и более «не способна задержать неприятеля», уже захватившего Бялу и продвигающегося на восток. Начал вырисовываться глубокий охват левого фланга 10-й армии.

Но 10 февраля Э. Людендорф нанес главный удар силами трех армейских корпусов (21-й, 39-й, 38-й), выход которых в район Тильзит-Истендург не был обнаружен русским командованием, расценивающим силы противника в этом районе «примерно в три дивизии». Правый фланг 10-й армии был смят и начал беспорядочный отход на Мариамполь и далее на Ковно.

Немцы подошли к Лыку и заняли