– Не удалось, товарищ генерал. Шли буквально по следам, но всякий раз ускользала.

– Бандиты смогли вычислить, а мы так и не смогли? – с иронией произнес генерал. – Спецслужбы, называется.

– Она очень хорошо маскировалась, зная технику гримирования. Волосы перекрашивала, наклеивала бороду и усы, голос меняла. Использовала разные клички. И вообще, по отзывам специалистов, была талантливой актрисой. Я разговаривал с ее преподавателем на курсе…

– Хватит, я вам не Никита Михалков. Оправданий ищете? Бандиты же ее раскололи как-то?

– Думаю, они взяли Вафиду в наркоманском притоне на «живца». После того как ее едва не схватили в «Радианте», она стала подыскивать напарников среди наркоманов.

– Зачем ей требовались напарники?

– Причину установить не удалось. Ни один из тех, кто ушел с ней в Зону, не вернулся.

– Вот как? «Черный» сталкер?

– Не исключено.

Генерал посмотрел на часы.

– Ладно, с этой частью понятно. И обязан отметить, что до настоящего момента вы, товарищи, действовали нелучшим образом. Все время запаздывали и оказывались у разбитого корыта. Все время! Пусть иногда и лишь на один шаг, но запаздывали! Пельменями сибирскими, что ли, объелись?

Он грозно нахмурился, и все мгновенно уткнули взгляды в стол. И лишь майор Коноплев, продолжавший стоять, несмело заметил:

– У нас разработан ряд контрмер опережающего действия. Надеемся перехватить инициативу.

– Надеется он, понимаешь ли. Должен прямо заявить, что операция «Будда» после гибели Нагаевой находится на грани провала. Но это еще не самое страшное. Есть сведения, что к «объекту» могут подобраться наши заклятые друзья из НАТО. И вот этого нельзя допустить ни в коем случае! Уяснили текущий момент?

Повисла гнетущая пауза.

– Мы принимаем меры, – судорожно вздохнув, сказал майор Коноплев.

– Вот как? Ну что же, докладывайте дальше, майор.

Август 2016 г. Четверг. Искитим

Они пешком поднялись на второй этаж и остановились перед обшарпанной дверью.

– Мы здесь когда-то все вместе обитали, – негромко сказал Нагаев. – Потом я поднапрягся и дом купил, а Закир тут остался. Он как раз тогда женился.

– Так он не один? – спросил Стеблов. Варнаков промолчал.

– Один. Давно один, – сказал Нагаев. – Развелся он. Он у меня немного не в себе. Вы, это, не обращайте внимания.

Колян кивнул – он неплохо знал историю семьи Нагаевых. Вскоре после того как Закир женился, погибла его мать Гулия Салихова и у парня малость подвинулось в голове. Он и до того был со странностями, одинокий и нелюдимый, а тут совсем замкнулся. Ударился в религию, даже совершил хадж. Жена, вполне себе современная девчонка, работавшая в рекламном агентстве, терпела закидоны мужа около двух лет. Потом ушла, забрав сына, – законы шариата, которые Закир попытался установить в своей семье, оказались совсем не по ней. С тех пор парень коротал дни в одиночестве.

Нагаев три раза нажал на кнопку звонка. Выждал секунд десять и снова повторил условный сигнал.

– Не любит он гостей, – пояснил, увидев удивленный взгляд Михаила. – Такой характер.

Дверь растворилась медленно, словно отворявший ее не был уверен в своих действиях. В коридоре стоял высокий худой мужчина, черноволосый и кудрявый, с такой же черной, кучерявой бородой. Глаза его, спрятанные под выступающими надбровными дугами, смотрели неприветливо.

– Здравствуй, Закир, – сказал Нагаев.

– Привет, – добавил Колян. А про себя добавил: «Ваххабит». Он знал, что именно так называют Закира за глаза старушки во дворе – Вафида когда-то рассказывала.

– Ты чего не позвонил? – Закир никак не отреагировал на приветствия.

– Я звонил, но ты трубку не брал, – ответил Нагаев.

– Я только что из магазина. Трубу дома оставлял.

– Ты нас впустишь?

Пауза. Все тот же взгляд исподлобья.

– Заходи. Дверь не забудь закрыть.

Повернулся и вышел из прихожки.

– Давайте шагайте, – сказал Нагаев. – Других приглашений не ждите. Прямо и направо – там кухня. Чайку можете поставить. А я с ним предварительно потолкую…

Нагаев заглянул на кухню минут через пятнадцать:

– Вкратце я ему ситуацию объяснил. Он понял. Только вот… не знает он ничего о карте.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – сказал Колян. – А подробней?

– Вафида о карте ничего не сказала. Хотя подобного и следовало ожидать. Это должна быть головоломка. Но решаемая.

– В смысле?

– В смысле, что рассчитанная на мой уровень постижения. Вафида должна была оставить какие-то ключи, с помощью которых я могу обнаружить местонахождение карты. Не очевидные, но мне понятные, иначе вся эта загадка теряет смысл. Так что мы обязаны разобраться. Только вы учтите – так уж сложилось, что мы с Закиром почти не общаемся последние годы. И Вафида с ним не общалась. Когда я узнал, что Вафида не погибла на Территории, сначала хотел ему рассказать. А потом… Потом решил, что это лишено смысла, потому что судьба Вафиды его не интересовала. И когда месяц назад Вафида вдруг позвонила Закиру, он это воспринял… как бы точнее выразиться… В общем, сейчас сами поймете. Вот переговорите с Закиром – и поймете.

Они перешли в гостиную. Закир сидел за круглым деревянным столом, облокотившись на столешницу. Чувствовалось, что он сильно взволнован.

– Я сообщил ему о сегодняшних событиях, – сказал Нагаев. – Закир, расскажи им, что ты помнишь о том звонке. Это очень важно.

Михаил сел за стол, напротив «ваххабита».

– Я вам соболезную, Закир. Извините, что в такую минуту…

– Не надо трепа, – оборвал тот. – На Вафидку мне было наплевать. Она для меня давно умерла.

– Понимаю. Вы ее уже однажды похоронили, и теперь…

– Никого я не хоронил. Не было тела. И вообще… все это происки Иблиса. И Вафида – его посланница. Любой, кто свяжется с Зоной, будет проклят Аллахом. И Вафида была проклята. Я всегда ей об этом говорил, предупреждал. А она лишь смеялась.

– Иблис, это дьявол? – спросил Стеблов.

Закир покосился на него, но промолчал.

– Он самый, – сказал Нагаев. – Шайтан, короче. Закир считает, что Зона – дьявольское порождение, что-то вроде ада на Земле. Но он не один так считает. Закир, мы тебя понимаем. Но, пожалуйста, вспомни разговор с Голосом. Что он тебе сказал? Пожалуйста.

– Я помню. Правда, не очень. Раздался звонок. Я взял трубку. Голос говорит: «Здравствуй, Закир. Только не пугайся, я – Вафида».