«А что… неплохо! Совсем неплохо!».

— Ты, Степа, как хочешь, а я пивка возьму!

Ильичев — сдался.

Они сидели, умяв по порции пельменей, и теперь потягивали пивко. К чебурекам — еще не переходили.

— Степ! Слушай! Ты вот забайкальский же, да? А где девять классов закончил, если говорил, что жил с родителями в деревне? Или такая большая деревня, что «девятилетка» была?

— У нас не деревни, у нас — станицы! Хотя… и деревни — тоже есть, переселенческие. Это когда еще при царях народ к нам переселять затеяли. Но я ж — из казаков, у нас — станица. И справная станица, я тебе скажу. Но школа у нас была семилетняя. Да и немногие-то все семь классов заканчивали. Парни… да и девки тоже — все не больше четыре-пять классов… ну, край — шесть! И наши, станичные, и с округи, с деревень, кто приходил. Робить же надо… Ну — работать, то есть! — Ильичев немного смутился от просторечия, — Ну дык… я же… Мамка-то у меня курсы на счетовода закончила, вот… В конторе, значит… А батя — сначала бригадиром в колхозе стал… когда колхоз у нас образовался. А потом — и вовсе его в сельсовет, председателем выбрали. Так что… как-то — негоже мне было после пяти-шести уходить. Отучился семь классов…

— Ага… а еще два класса — где? — попивая пиво, интересовался Иван.

— А это… это уже — в армии! У нас в полку школа была… ну — кто хочет учиться. Я, как в тридцать четвертом призвался… Мне батька, так и сказал — учись, дурень, если хочешь человеком стать! В люди значит… А я чего? Мне учится — всегда нравилось! Интересно же!

— А учителями у Вас кто были?

Ильичев чуть зарумянился:

— Так это… кто из командиров учил. А еще — у кого из командирских жен какие знания были. Вот и учили они.

— Судя по твоей довольной роже, Степа, жены командиров были… очень ничего, да?

Ильичев негромко засмеялся:

— Так… я может и в школу ту пошел… потому как была там одна… учительница. Ох, Ваня… Хороша же баба была! У нее муж… «огрызок» … у нас в полку взводным у «химиков» был. Дурак-дураком, хоть и с образованием. Пил водку — как бык пойло! Я его, считай, ни разу трезвым-то и не видел. Все время — «под мухой»! Это если дело — к обеду. А если к вечеру — то все, уже и ноги заплетаются! А вот она… она — да! Дамочка такая… видная. Стройная… из городских — сразу видно! И платья-то все такие… красивые. Кудряшки опять же — накрутит…

— Ну и ты… охмурил дамочку?

— Да я чего? Я так-то и ничего! Не… она мне сразу понравилась, конечно. Да и не только мне — там многие по ней слюной исходили. Но, когда я первый год учился… ни-ни! Что-ты! Только по имени-отчеству, с обхождением, да со всей вежливостью. Но… похоже… видела она, как я на нее пялюсь… украдкой. А вот когда второй год учился… Там же многие побросали… В учебной группе у нас… если человек семь осталось, так, и то — много! Вот… Как-то так и получилось… Ох и поласкались мы с ней! Ох и порезвились! Я ж… представь — до этого телок-телком был. С девкой — ни разу даже не целовался!

— А чего в станице? Девок не было? — засмеялся Косов.

— Девки-то были… только у нас знаешь как… с «гулек» пару раз проводил — все! жених! А если и руки там распустил, то… строго все было! Там, ежели что — ее братовья с папашей — быстро холку намнут. В лучшем случае! А то и ребра поломают!

— У нас по праздникам знаешь какие бои были?! — Ильичев засмеялся, переключившись на другую тему, — Сначала-то — на кулачках… Ну — это дело такое, даже — интересное! А как под вечер… если… или подопьют на какой праздник — и жерди с тына все повыдергивают! Ох и потеха! Ага… Только потом… то башка у кого разбита, то — ребра хрустят, дыхнуть не дают! Так что… нет, у нас с этим делом было — неважнецки.

— И что же… даже вдов не было? Или еще каких — одиноких? — продолжал любопытствовать сельской жизнью Косов.

— Да были… Как не быть! Немного — но были. Только… там и без таких как я — желающих было, хоть отбавляй! Парни постарше, да из казаков, кто помоложе. Я же тогда что — теленок был… сопливый!

— И как у Вас там сладилось, с учительницей этой?

— Да как… сначала-то — она меня всему учила, ага… Учительница же! — снова засмеялся сержант, — а потом уж… я во вкус вошел! Только… недолго все это… потом — эти япошки полезли, мать их за ногу! Хорошо, что я к тому времени уже экзамены за девять классов успел сдать!

— А потом — не узнавал, что там и где она?

— Да не… я же… в госпитале, в Красноярске. Потом — домой ездил. Не стал возвращаться туда… В штабе дивизии — документы оформили… Так-то я — демобилизованным считаюсь, в запасе. Но там же и направление в училище дали.

Взяли еще пива, доели под него чебуреки.

— Ну ты, любопытный, все обо мне расспрашиваешь… Сам-то чего? Расскажи — чего и откуда… — в свою очередь поинтересовался Ильичев.

— Да я то, что…, - Косов рассказал свою «легенду», вкратце, без деталей.

— Ага… вон оно как! — кивнул Степан, — слушай… как-то все одно — чего-то не хватает! Давай, все же, по лафитничку возьмем? Для полного расслабления, а?

Косов, подумав, согласился.

«А чего — на полное-то брюхо? Это ж — как слону дробина!».

К водке взяли еще по бутерброду с селедкой.

— Слушай… а вот ты рассказываешь, что муж этой… твоей знакомой — пил здорово. А чего ж его не выгнали взашей из армии? Я ж слышал, что вроде — чистка была.

Ильичев насупился, продолжая жевать бутерброд:

— Чистка, чистка… Ага, была такая, вроде бы… Только