«В будущем столько вроде бы и нет. Казахи — есть, татары — есть. Но вот эти — это точно не они!».

— Китайцы это. А вон те… видишь на другом ряду — корейцы! Я их различаю, — равнодушно посмотрев на азиатов, ответил Ильичев.

— Х-м-м… а откуда они здесь? Ладно там, у вас, на Дальнем Востоке, а здесь-то — откуда?

— Так их же сюда и переселили! Почти всех. Когда японцы совсем охамели, вот — этих, от греха подальше, и переселили. Принудительно. Может и правильно. Корейцы эти… через одного, наверное, шпионы японские. А китайцы… китайцы — тоже те еще сволочи. Это вы тут не знаете, что они на КВЖД делали… А хунхузы их?! Ур-р-оды… мать их!

«Математика — тоже четыре! Где-то я ошибку сделал. Вот же ж! А ведь думал — все правильно. Самоуверенность эта…».

Но на сомнения Косова, Ильичев махнул рукой:

— Не боись… все будет нормально!

И ведь — похоже правда, что хозвзвод поступает почти полностью! По крайней мере — поступили почти все. Кроме одного парня, который умудрился завалить и диктант, и математику.

Медосмотр — был, скорее, формальностью. В общем-то правильно — все они проходили медкомиссии на месте комплектования и отбора кандидатов. По месту жительства, то есть!

Так называемая мандатная комиссия…

«Интересно — а почему она — мандатная? Ей кто-то мандат выдал? Или она — мандаты выписывает?».

Так вот… комиссия эта — шла потоком. Быстрее, быстрее, быстрее. Похоже, их личные дела уже давно рассмотрены и проанализированы. В них только добавлены результаты экзаменов и все! В большой аудитории, которая была почти полностью очищена от столов, буквой «П» располагалась эта комиссия. Вызывали сразу по три человека — каждый подходил к своей части этой буквы «П», и… родился, крестился, родители, где учился, чем занимаешься в свободное время… Чаще — каким видом спорта занимаешься? И — все!

«Поступил! Мля! И эта часть планов — выполнена! Посмотрел он на это, и решил — что это — хорошо! Или как там было?».

Глава 4

Все! Закончились вольные деньки!

«Хотя… последние три недели — я не назвал бы их очень уж вольными. Но… по сравнению, что их ждет впереди — некоторая вольность в бытовании хозяйственного взвода — все же ощущалась!».

Приказ о зачислении подписан. Взводы, роты — сформированы и командиры — назначены. Личный состав ознакомлен с приказом по училищу на построении на плацу.

Камылин, рассказывая ему про структуру училища, немного ошибся. А может — у них, на их курсе, чуть по-другому было? Во взводе, куда угадал Косов, было не сорок человек, а всего лишь — тридцать два. Это вместе с замкомвзвода Ильичевым.

Ну — никаких сомнений по поводу правильности назначения сержанта у Ивана и не было. А кому еще занимать эту должность?

Взвод был разбит на три отделения — десять человек в первом, одиннадцать — во втором и снова десять — в третьем. Кроме Ильичева, в их взвод попали еще двое армейских — красноармеец Борисов, и сержант Пилипчук. Из хозяйственного взвода осталось десять человек. Остальные — были распределены в другие роты.

А вот дальше… дальше начиналось не очень приятное. Косов не знал с чьей подачи — Захарова ли, Ильичева… Но его назначили отделенным командиром первого отделения!

«Это — не есть гут! Это вообще — ни хрена не гут! Одно дело — тянуть курсантскую лямку, учиться, работать, нести службу в нарядах, но, при возможности — «сфилонить», «отмазаться» от лишней работы, свалить в «самоход», а то и рюмку тяпнуть. Другое дело — когда ты не просто курсант, а «комод»! И пусть — не велика шишка, но девять «рылов» за тобой внимательно наблюдают, и при любой твоей ошибке — как минимум начнут распиздяйничать, а то и наглеть в открытую. Оступиться тут легко, авторитет… которого еще и нет, в принципе, потерять — проще простого! А вот выправится… получится ли?».

Пока эти «недоросли» сидят тишком — прислушиваются, присматриваются, укладывают в «бестолковках» новые реалии. Нет — далеко не все из них балбесы и разгильдяи. Вовсе — нет! Большинство — нормальные, адекватные парни. Но — стоит завестись «паршивой овце», дать ей слабины… И оглянуться не успеешь, как найдутся «овечьи» последователи, а потом и все отделение — оторви, да брось! И вот все это… не радовало Косова.

«Вот на хрена козе баян, если конь не музыкант?! Ну… мля… Степа! Вот я… улучу момент и выскажу ему все, что думаю по этому поводу! Нет сомнений, что без его участия это назначение не состоялось бы!».

Вторым «комодом» был назначен Борисов. А в третьем отделении — Серега Амбарцумян. Косов сначала удивился, но пораздумав, в душе — согласился.

«Ара — серьезный парень! И не дурак, и спортсмен хороший. Сдержанный, внимательный. Правильный выбор командиры сделали. А вот с ним — не правильный! Не хочу! Не хочу, бля!».

А куда деваться?

— Скажет — на медведя!

Пойдешь и на медведя,

А куда деваться –

Надо, Федя!

— Ты не бузи, Ваня! Все нормально, — втолковывал ему в курилке Ильичев, — ну и что, что — ответственность? И чего? Не справишься, что ли? Справишься! Башка у тебя шурупит, соображает. Если какие-то проблемы с бойцами будут — скажешь, вместе решим!

«Ну… вот это-то — в последнюю очередь, в самом крайнем случае! Самому нужно будет все решать, а то… не авторитет командира будет, а хрен знает что!».

— Да и не будет проблем, я думаю. Сейчас нас в такие шоры возьмут — пукнуть будет некогда! Я краем уха слышал… в лагере будут гайки закручивать… отсеивать случайно попавших. Так что… терпи, Иван. Прорвемся! Будет еще у нас время расслабиться и отдохнуть. И даже может быть — в приятной женской компании! — пихнул его в плечо Степан.

— Слышь… А этот — второй из армейских, где? Ну… Пилипчук? — спросил Косов, — может лучше было бы