Чхве Чхок привел служанку домой и сразу стал во всех подробностях расспрашивать об обстоятельствах дела, на что та ответила:

– Я – служанка девушки по фамилии Ли, и зовут меня Чхунсэн. Хозяйка велела мне взять у вас, господин, ответные стихи и принести ей. Чхве Чхок усомнился в сказанном и сказал:

– Разве ты не служанка из дома учителя Чона?

Тогда почему фамилия девушки из этой семьи не Чон, а Ли?

Чхунсэн ответила:

– Прежде семья моего господина проживала за Южными воротами Сеула, в селении Чхонпха-ри.

После того как хозяин, которого звали Ли Гёнсин, скоропостижно скончался, его супруга, госпожа Син, вместе с дочерью стали жить вдвоем. Имя дочери было Огъён. Та девушка, которая некоторое время назад бросила вам стихи, она и есть. В прошлом году, спасаясь от лишений войны, они отправились на судне с острова Канхвадо в Хвечжин, что около города Начжу. А этой осенью из Хвечжина переехали сюда. Хозяин этого дома, учитель Чон, приходится родственником матери девушки и оказывает им радушный прием. Сейчас девушка ищет себе пару для вступления в брак, но никак не может найти подходящего жениха. Вот такие дела.

Чхве Чхок сказал:

– Твоя хозяйка росла и воспитывалась вместе с одинокой матерью. Как она смогла обучиться грамоте? Или она такая талантливая с рождения?

– У девушки был старший брат по имени Дыгъён, хорошо образованный. Но он покинул этот мир в девятнадцать лет, даже не успев вступить в брак. Моя хозяйка видела, как учился старший брат, и вслед за ним постигла грамоту, как говорится, «глядя через его плечо». В общем, она знает, как написать свое имя.

Чхве Чхок угостил Чхунсэн блюдами и вином, достал небольшой листок бумаги и написал такой ответ:

«Письмо, что я получил от вас утром, по правде говоря, захватило мою душу. Мне было трудно сдержать радость, и мне казалось, я словно увидел птицу, прилетевшую из мира небожителей, которая несет счастливую весть. Подобно тому, как птица, потерявшая пару, грустно щебечет, увидев свое отражение в зеркале, или подобно мужу, невыносимо тоскующему по умершей жене, чей портрет он разглядывает, так и у меня неизмеримо желание увидеть вас, мою суженную.

Подобно тому, как в древности в Китае эпохи Хань[103] человек по имени Сыма Сяннюй, играя на цитре, добился любви девушки по имени Чжо Вэньцзюнь, или подобно тому, как в древнем царстве Цзинь[104] девушка по имени Гу У втайне передала возлюбленному Хань Шоу дорогие благовония, лично пожалованные ее отцу самим государем императором, я не являюсь неосведомленным в тех делах, когда между мужчиной и женщиной возникают особые чувства. Но все же встретить вас лично, мне кажется, так же трудно, как перейти буйные волны реки Жошуй, текущей в мир бессмертных, что расположен за высокими пиками горы Пэнлай, на которой обитают небожители. Я так напряженно думал над тем, как бы встретиться с вами, что лицо мое пожелтело, а шея вытянулась.

Теперь же можно сказать, что «государь Хуэй-ван из княжества Чу заснул днем на священной горе Янтай и во сне увидел фею, или что богиня Сиванму[105] принесла добрую весть». И если наши две семьи будут связаны брачными узами, а Подлунный старик[106] соединит наши судьбы красной нитью, тогда исполнится заветное желание моей прошлой, нынешней и будущей жизней, и станет возможным дать клятву прожить вместе до старости сто лет.

Мне трудно выразить в этом письме все, что я хотел бы вам сказать. А если и смог бы описать, все равно, как можно доподлинно передать все мои чувства?»

Получив письмо, Огъён очень обрадовалась. На следующий день она еще раз позвала служанку Чхунсэн и отправила с ней такое письмо:

«Я родилась и выросла в Сеуле. Как девушка, я смогла лишь в малой степени постичь основы целомудренного поведения, к тому же рано потеряла отца. Ко всему прочему, нам пришлось столкнуться с опасностями военной смуты, и вместе с одинокой матерью, без братьев и сестер, мы скитались по югу, пока с трудом не нашли приют здесь и стали жить в доме нашего родственника.

Хотя мне уже пятнадцать лет, я все еще не вступила в брак[107]. Поэтому я всегда переживала о том, смогу ли защитить свое тело от разбойников, которые бесчинствуют во время войны, смогу ли не замарать свое тело от рук жестоких людей? По этой причине у моей престарелой матери болело сердце, и она много беспокоилась. Однако мое беспокойство было о другом: как бы встретить достойного мужа. Мое счастье или мои страдания навек – все это зависит от мужа. И если это не будет подходящий человек, разве я смогу с почтением относиться к нему и доверить ему свою жизнь?

Ныне я увидела вас и чувствую, что в ваших речах есть теплота и гармония, ваши манеры держать себя спокойны и элегантны, а ваше лицо наполнено светом искренности и доверия. Поэтому, если желать найти доброго и мудрого мужа, то разве есть кто-либо еще, кроме вас? Уж лучше стать вашей наложницей, чем выйти замуж за другого человека. Вот такие у меня обстоятельства, и не знаю, смогу ли я с такой несчастной и переменчивой судьбой добиться исполнения моих желаний?

То, что вчера через щель в окне я бросила вам стихи, это не потому, что у меня в душе было что-то непристойное. Это только потому, что я хотела узнать, как вы, мой милый, будете воспринимать меня. Хотя я по своим качествам и несовершенна, однако, по сути, я совсем не подобна тем, которые торгуют своим телом на улице, поэтому как я могла помыслить об интимной связи? Обязательно нужно, поведав обо всем родителям, совершить официальную церемонию бракосочетания. И если все будет так, то я, сохранив свое целомудрие и верность, смогу в высшей степени искренности уважать своего будущего мужа.

Я первая поступила неблаговидно, написав стихи и бросив их вам. И еще я совершила ужасный проступок, напрямую обратившись к вам с просьбой о вступлении в брак. Ко всему прочему, дело дошло до того, что я начала частную переписку с вами, тем самым совсем потеряв истинное женское целомудрие. Ныне же мы ясно узнали все наши внутренние помыслы, поэтому я прекрасно понимаю то, что мы не должны необдуманно показывать наши письма другим. Я буду очень признательна