них, имеют тенденцию терять позиции". Нет, не теряют. В богатых странах му-зеи и концертные залы сегодня переполнены. Времена расцвета высокой культуры неизменно были временами оживленной торговли, начиная с Древней Греции через Китай эпохи Сун и Италию эпохи Возрождения вплоть до голландского "золотого века" или расцвета американской высокой культуры после Второй мировой войны при дополнительном стимуле со стороны революционного высшего образования. Сегодня в тридцати демократических странах Организации экономического сотрудничества и развития около 27% взрослого населения в возрасте от 20 до 64 лет имеют высшее образование, от 10% в Турции до 47% в Канаде. Таким образом, количество выпускников университетов в Европе, вероятно, уже превышает численность ее населения в 1800 году. Такой бурный рост культурной активности позволяет жить не только материализмом. Экономист в области культуры Тайлер Коуэн отмечает, что современная жизнь породила больше художников, чем все художники предыдущих эпох вместе взятые. В 1960-е годы в американских высших учебных заведениях было нанято больше профессоров, чем за всю историю американского образования. Расширение высшего образования привело, например, к тому, что в США и Великобритании появилась большая аудитория для серьезной литературной деятельности.

Терри Иглтон, блестящий, полезный и левый литературный критик серьезного литературного направления, делает традиционное утверждение, что буржуазия виновата в "чудовищно эгоистической цивилизации, которую она создала", как будто он не сталкивался с Чосером и его Пардонером, или Шекспиром и его Яго, представителями чудовищно эгоистических цивилизаций церкви и замка. Тоска по более простым временам, когда не так много доставалось и тратилось, - это в основном вариант пасторали, повторяющийся в любой мировой литературе в любую эпоху, практически независимо от социологических данных. Феокрит, а за ним и Гораций сетовали на уход золотого века нимф и пастухов. В 1767 году Адам Фергюсон, как отмечает Иглтон, сетовал на "обособленный и одинокий" народ Шотландии, чьи "узы привязанности разорваны". Вордсворт и Гете треть века спустя, а затем Дизраэли, Карлайл и Диккенс еще полвека спустя также сетовали на это. Мы всегда уже сетуем на то, что становимся городскими, самодостаточными и отчужденными. Годы, когда наши родители были детьми, воспринимаются как благословенные времена семейной и социальной солидарности, как клерикальная версия мира Нормана Рокуэлла, будь то 1920-е годы или золотой век Кроноса.

Но это не так. Если смотреть не через гель-ленинскую пастораль или немецкий романтизм, а через научную историю, то оказывается, что старинный Gemeinschaft был неполноценным. Уровень убийств в деревнях Англии XIII века был выше, чем в полицейских округах с высоким уровнем убийств в настоящее время. Средневековые английские крестьяне были фактически географически мобильны, "фрагментируя" свои жизни. Воображаемая расширенная семья "традиционной" жизни никогда не существовала в Англии. Русский мир не был эгалитарным, а его древность была достоянием воображения немецких романтиков. Сладость старомодной американской семьи, ностальгически трактуемая, например, в старой телепередаче "Я помню маму", сильно преувеличена и на самом деле была скорее похожа на ту, что показана в фильме "Будет кровь". Вьетнамские крестьяне 1960-х гг. не жили в спокойных закрытых корпоративных сообществах. Одним словом, любовь в современном западном капи-талистическом мире, пожалуй, более плотная на земле. Или, во всяком случае, она явно не тоньше, чем в реальном мире прежних, якобы более солидарных времен. Феминистский экономист Нэнси Фолбре отмечает, что "мы не можем основывать нашу критику безличного рыночного общества на какой-то романтической версии прошлого общества как одной большой счастливой семьи. В этой семье, как правило, все контролировал большой папа".

Социолог Роберт Белла и его соавторы в книге "Привычки сердца" (1985, 1996) вновь повторяют историю об утраченной солидарности. Это одна из их главных тем. "Современность, - говорят они, не предлагая доказательств - зачем искать доказательства столь очевидной истины, - имела... разрушительные последствия для социальной экологии. . . [которая] повреждена ... разрушением тонких связей, связывающих людей друг с другом, оставляя их испуганными и одинокими". Они беспокоятся, что "первый язык Америки", индивидуализм, "может стать раковым". Они придают эстетический и моральный смысл своей повседневной жизни как социологов, обнаруживая через традиционные формы наблюдения за своими соседями "ослабление традиционных форм жизни, которые придавали эстетический и моральный смысл повседневной жизни". В это верят все. То есть все, кроме историков, изучавших сравнительные данные.

В любом случае, современная глазвежская потомок орехово-коричневой девы, в которой сияет прежний интеллект, обладает гигантски большими возможностями, независимо от того, убедили ее воспользоваться ими в полной мере или нет. У нее гигантски больше возможностей - масштабов, способностей, потенциала, реального личного дохода - для того, что Вильгельм фон Гумбольдт в 1792 году назвал "биль-дунгом", "самокультурой", "саморазвитием", жизненными планами, преференциями второго порядка, которые и есть жизненный успех. Она может сделать в сто раз больше многих вещей, ведя более полную жизнь - более полную в работе, путешествиях, образовании, легкости ведения домашнего хозяйства, легкости прослушивания "The Nut-Brown Maiden" на английском и гэльском языках в Интернете. Хорошо накормленная кошка, сидящая на солнце, "счастлива" в исследовании счастья в горшке удовольствий. То, что предлагает современный мир мужчинам, женщинам и детям (в отличие от кошек и других машин для получения удовольствия), - это не просто такое "счастье", а уникально расширенные возможности для полноценной человеческой реализации. Правда, можно отвернуться от Bildung и целыми днями смотреть реалити-шоу. Тем не менее, миллиарды людей способны на большее. И они тоже могут иметь сегодня, в меру, более кошачье, материально-алистическое, угодное экономистам "счастье", если захотят. Принесите мороженое "Баскин-Роббинс".

 

Глава 8.

 

В эпоху инноваций бедные также не стали беднее, как об этом постоянно говорят. Напротив, бедные стали главными бенефициарами современного капитализма. Это неопровержимый исторический факт, затушеванный логической истиной, что прибыль от инноваций в первом акте получают в основном богатые буржуа. Но во втором акте, что подтверждается множеством документальных исторических фактов, на запах прибыли устремляются другие буржуа. Цены падают относительно заработной платы, т.е. товары и услуги увеличиваются в расчете на одного человека - и так было снова и снова, и бедные становятся лучше в реальном выражении. Такое критическое, долгосрочное рассеивание профицита - не просто логика или ничем не подкрепленная неолиберальная вера. Это происходило неоднократно, начиная с 1800 г.: "Буржуазная сделка": "Позвольте мне стать очень богатым, покупая инновации по низким ценам и продавая их по высоким (и, пожалуйста, воздержитесь от кражи у меня или вмешательства), и я сделаю вас тоже очень богатым". Именно так и происходило в истории экономики. Именно поэтому вы зарабатываете и тратите гораздо больше, чем 3 доллара в день.

Столь искушенный писатель, как Иглтон, в 2009 г.