Кара слушала и внутренне соглашалась с сестрой. И еще она думала, насколько совпадают их с Эли мнения насчет ее излишнего альтруизма. Если уж два человека, которые знают ее как облупленную, твердят одно и то же, может, стоит прислушаться?

— А Эли? Он тоже любит тебя? — спросила Лаурель.

При звуке его имени нахлынули воспоминания, горло сжалось, но Кара изо всех сил старалась не расплакаться снова. Переведя дыхание, она честно ответила:

— Я не знаю. Он говорит, что я нужна ему, а Диана… Это та, чью работу я должна была проинспектировать, так она сказала, что на самом деле его интересует только имя и состояние Кинсайдов.

Лаурель нахмурилась, уголки рта опустились.

— Нет-нет, не может такого быть. Что-то тут не вяжется… Я в это не верю. Да и ты сама тоже. Мы же столько лет с ним знакомы! Это один из лучших мужчин, каких я только встречала, — убежденно заговорила она. — Он порядочный, честный. И потом, он ведь миллионер, зачем ему наши деньги? Да он к ним не притронется, даже если ты умолять станешь. Он ведь гордится тем, что всего достиг сам! — Она прервалась, чтобы глотнуть остывший кофе. — Что же касается того, будто он хочет породниться с нами из соображений личной выгоды… Знаешь, учитывая последние события, он, наоборот, должен был бы бежать от нас, как от огня, чтобы не запятнать репутацию, чтобы его имя не было связано со скандалом, с убийством. А он, наоборот, всегда рядом! И то, что он со всеми нами возится, как раз говорит об обратном: его не волнует общественное мнение, ему плевать на условности. Он знает себе цену и поступает так, как сам считает правильным.

Кара была склонна согласиться с сестрой, но боялась, что просто готова хвататься за ее слова, как за соломинку.

— А как быть с тем, что он так быстро переключился с тебя на меня? — спросила она, размышляя вслух. — Как можно собираться жениться на одной и вдруг в одночасье воспылать чувствами к другой?

— Не думаю, что это произошло в одночасье, — откликнулась Лаурель. Она слегка задумалась, а потом лицо ее снова смягчилось. — Похоже, он с самого начала тянулся именно к тебе, хотя сам этого и не осознавал. На мне же он собирался жениться просто потому, что пришла пора, а мы всегда были с ним очень близки. Мол, вдруг хорошая дружба перерастет в нечто большее. — Тут Лаурель наклонилась к Каре поближе. — Но мы ведь даже ни разу не переспали с ним. Целовались, да, но и то без страсти. Я поэтому все и отменила. Побоялась, что мы и после свадьбы останемся просто друзьями.

Кара вспомнила полные страсти ночи в «Океанском бризе» и подумала, что уж их с Эли никогда больше нельзя будет назвать «просто друзьями». Следя за выражением ее лица, Лаурель усмехнулась:

— Что, секс был неплох?

— Это было… феноменально, — призналась Кара, подавив вздох и подбирая правильное слово.

— Говорю же, он всегда тянулся именно к тебе.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Кара.

— А ты сама разве никогда не замечала? Я вот сейчас вспоминаю, и получается, что он тебя всегда как будто выделяет среди нас… Вот смотри, на всех застольях обязательно сядет рядом с тобой. Даже когда мы с ним были уже помолвлены, всегда оказывалось, что с одной стороны сижу я, а с другой — ты, вспомни! Он частенько называет тебя «милая», «дорогая моя», а меня никогда. Он всегда старается быть ближе к тебе: то на ручку твоего кресла присядет, то наблюдает, как вы с мамой цветами занимаетесь, то предлагает на кухне помочь, когда вы с ней что-нибудь печете.

Возвращаясь в прошлое, Кара вынуждена была признать — сестра права, но почему-то сама она никогда всего этого не замечала.

— А с тобой все было не так? — недоверчиво спросила она.

— Не так. Нет, ты не думай, он всегда был исключительно любезен и галантен. Настоящий джентльмен. Отодвигал мне стул, приносил напитки, провожал до дома. Но никогда не смотрел на меня так, как смотрит на тебя. И когда он с тобой говорит, его голос становится таким нежным и мягким, каким-то тягучим и сладким, как хороший ликер. И меня он, между прочим, никогда не увозил на выходные на свой курорт, чтобы соблазнить! — улыбнулась Лаурель.

Кара покраснела от ее проницательности, а сестра продолжала:

— Не знаю, что там у них с этой Дианой происходит, но не стала бы верить ей на слово. Тебе нужно поговорить с Эли, задать ему прямой вопрос: встречается ли он с Дианой? Да, и заодно узнай, встречался ли, когда мы с ним были помолвлены. Очень уж любопытно. — Губы Лаурель искривила брезгливая гримаса. — И если выяснится, что да, тогда мы… Вот что мы сделаем — поступим по справедливости: наймем киллера, который отвезет его на необитаемый остров, распнет на какой-нибудь пальме, и пусть его там муравьи едят.

Кара рассмеялась против воли, а Лаурель повторила:

— Правда, поговори с ним. Дай ему шанс объясниться. Очень уж не хочется, чтобы ты лишилась чего-то… феноменального, — тут она подмигнула Каре, — из-за простого недопонимания или интриг ревнивой завистницы.

Поставив локоть на стол, Кара вздохнула и оперлась подбородком о ладонь:

— И почему ты такая умная? Спасибо тебе за все!

Лаурель улыбнулась и принялась доедать свой маффин. Дожевав, она сказала:

— Всегда пожалуйста. Хотя я бы предпочла, чтобы ты приберегла свое «спасибо» на потом. И тогда уже благодарила бы за то, что я уберегла тебя от главной ошибки в твоей жизни и помогла обрести истинную любовь.

По-настоящему широко улыбнувшись впервые после возвращения от Эли, Кара нагнулась и крепко обняла сестру:

— Дай мне время. Может, еще и отблагодарю.

Убедившись, что Кара не собирается снова прятаться в любимую пижаму и под мягкое одеяло и заедать горе шоколадом, Лаурель проводила сестру до дому, обняла, расцеловала и вернулась на работу.

Кара впорхнула в дом окрыленная. Она словно переродилась, была полна энергии и надежды. Бросив сумочку в прихожей, взлетела по ступенькам наверх, раздеваясь на ходу. На обед с Лаурель она надела обычные белые шорты и бирюзовый топ, украшенный стразами по горловине, но это было простовато для того, что она собиралась предпринять. Смыв потекший от рыданий макияж, Кара принялась рыться в шкафу в поисках подходящего платья и обуви. Надо было выглядеть в меру привлекательно, но без фанатизма. Задача стояла — показать Эли, чего он лишится, если его ответы на животрепещущие вопросы ее не устроят. При этом нельзя было показаться слишком доступной или чересчур стосковавшейся по нему.

Отметя с ходу вечерние варианты, офисный стиль и летние легкомысленные сарафаны, она решила выбирать из тех вещей, которые надевала на обеды или в загородные поездки. В итоге остановилась на тонком облегающем платье бледно-желтого цвета с голубой отделкой рукавов и горловины и россыпью ярко-синих васильков, которые словно вырастали из кромки подола. К платью Кара подобрала полотняные босоножки на танкетке и снова поспешила в ванную. Оставалось еще уложить волосы и снова нанести легкий летний макияж.