есть чем заняться. Α ты поговори с коллекционерами, послушай, посмотри. Там вон какой-то аукцион намечается, сходи. Матери нельзя, спугнёт.

– Можно подумать, со мной кто-то станет откровенничать, – проворчала я. – Не та у меня репутация, все прекрасно знают, что я действую только официально и не связываюсь с мутными схемами. Но схожу конечно, посмотрю, кто как себя ведёт, вдруг, да и замечу что-нибудь. Пока он не знает, что пропажу обнаружили, может быть расслаблен и выдать себя. Да, мне вот еще что подумалось! В музее кто-нибудь приглядывает за подделкой?

– Не знаю, а что?

– Просто коллекционеры, это такой народ… Они очень часто двинутые на голову, а уж тем более тот, кто ради вожделенного экземпляра способен пойти на преступление. И если корону украли для местного любителя древностей, он может не удержаться и прийти позлорадствовать. Не обязательно, но очень возможно, причём – не один раз. Знаешь, как расхожая мысль о том, что преступник возвращается на место преступления?

– Я тебя понял, - кивнул он. - Посмотрим.

– Ты обещал рассказать, откуда так хорошо знаешь планировку здания и как меня выследил.

– Да всё просто, - вздохнул он. - Ты же мне сама кровь давала для камня жизни, - он выпростал из-под одежды мелкий и невзрачный серый камень. - Я могу отслеживать тебя по нему. Если нахожусь достаточно близко – то получается точно. Я же обещал найти способ встретиться, а когда ты сюда пошла… В этой стороне, кроме твоей портнихи, нет ничего интересного, несложно было догадаться. Планировка же… Хозяйка не только для женщин шьёт, - усмехнулся он. - Α мне довольно сложно найти готовую одежду.

– Какой ужас, – пробормотала я. – Меня преследует маньяк!

– Сексуальный? - уточнил он серьёзно.

– Очень, - тихо засмеялась я, слегка прихватывая губами тонкую кожу шеи над воротником простого мешковатого сцара. Шайтар усмехнулся, но на провокацию не поддался, лишь немного крепче прижал меня к себе.

Камни жизни – это распространённая старая практика, почти у всех народов есть или было что-то подобное. Когда кому-то предстояла долгая дорога, он шёл к шаману, и тот делал такую вещицу для его семьи. С помощью камня шаман мог точно ответить, жив ли отправившийся в дальний путь муж или сын, или ждать уже некого.

Шад сделал такой с моей кровью чуть больше года назад. Не то чтобы он всерьёз за меня волновался, но сказал – ему так будет спокойнее. Как я могла отказать? Попросила бы его сделать подобный для меня, чтобы не волноваться так, но я не обладаю нужными талантами, чтобы суметь по нему что-то понять, а близко знакомых шайтарских шаманов у меня нет. Шаиста вот только, но мне бы и в голову не пришло обращаться к ней с такой просьбой. Раньше. Сейчас, может быть, пошла бы, но сейчас и Шад в городе.

Некоторое время мы помолчали, просто наслаждаясь минутой покоя и обществом друг друга. С Шадом замечательно выходит всё, не только секс. С ним можно дурачиться, молчать, спорить о важном… Он вообще кажется моей идеальной половинкой, о каких говорят сказки, и это пугает. Потому что рано или поздно это закончится, и после него согласиться на что-то меньшее не выйдет, а встретить равнозначное… Я реалистка.

– Как твоя подготовка визита большого начальства? – своевременно нарушил тишину шайтар, пока я еще не успела погрязнуть в переживаниях.

– Без сюрпризов. Главное, чтобы и сам визит обошёлся без них… То есть конечно он не обойдётся, просто хотелось бы, чтобы они были несерьёзными.

– С нашей стороны не будет, гарантирую, – заверил он. – Таких идиотов среди командиров не осталось.

– Я в тебе не сомневалась, – улыбнулась я и коснулась губами края свежего шрама на его щеке. - Да, к слову о моей работе! У меня к тебе просьба. Мы составили список гражданских, оказавшихся на ваших территориях, с ними нет никакой связи. Сможешь узнать у своих, что и как? Хотя бы общую информацию, живы, нет ли, где находятся.

– Обычно служебное положение используют, чтобы удовлетворять личные интересы, а не наоборот, - усмехнулся он. - Давай свой список, посмотрим.

– Шад, и это… там два списка. Ещё по эльфам, – призналась я, рассеянно ковыряя пуговицу у него на сцаре.

– Ох уж эта ваша политика, – проворчал он. - Про ушастых тоже узнаю. Не продешеви.

– Я всегда знала, что ты самый лучший и всё понимающий, - с удовольствием похвалила я, потёрлась носом о его щёку, чем вызвала добродушную усмешку. – Принесу после аукциона.

Ещё некоторое время повисела тишина. Звенящая, хрупкая, наполненная ощущением давящих со всех сторон обязательств и необходимостью скорого расставания. Надо было идти, а не рассиживаться тут, но я не могла себя заставить пошевелиться. И шайтар, кажется, тоже. Было слишком хорошо сидеть вот так, уткнувшись носом в его шею, ощущать тяжесть его рук и сильное биение сердца под моей ладонью.

В такие минуты особенно сложно заставлять себя помнить о долге и обязательствах. Иногда мне кажется, что перед очередным расставанием я не выдержу и прыгну с головой в этот омут, бросив всё. Давно кажется. Последние лет десять.

– Шад… – нарушила молчание я. Но сказала совсем не то, что следовало. - Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, моё золотое солнце, – тихо отозвался он, опять прижался губами к моей макушке. – Никому тебя не отдам. Даже думать не смей, – добавил совсем невнятно и неразборчиво, но я поняла.

Прикусила губу, чтобы промолчать и не испортить всё неуместным правдорубством, и только потёрлась щекой о его плечо.

– Пора, - нехотя выдохнул Шад. – И так уже слишком задержался.

– Угу.

Ему понадобился десяток секунд, чтобы глубоко вздохнуть, снова поцеловать меня в макушку и разомкнуть объятья. Мне – еще несколько мгновений, чтобы заставить себя подняться.

– Встретимся сразу после аукциона, я дам знать где. Есть у меня одна идея, надо проверить место.

– Береги себя, - не удержалась я от напутствия.

Шайтар понимающе усмехнулся, коротко поцеловал меня на прощание и выскользнул через чёрный ход. Α я, окинув оценивающим взглядом комнату, отперла дверь и принялась раскладывать платья, рассеянно размышляя о поразительной скорости перемещения Шада. Его объяснение про направление звучало логично, в эту сторону от посольства действительно некуда было больше ходить. Но не стоял же он под