Бывает, чихнешь, соседи здоровья желают!

Мы, конечно, к окну. А на капоте Анвариного «Запорожца» уже две личности прилаживаются, ерзают. Оно и понятно, на земле-то холодно сношаться. Вот народ, а?! Только дай на чужой машине покувыркаться!

У вас, конечно, капот повыше будет. Да. Это что же за марка? Хорошая. Но если на колесо встать и за ветровик ухватиться, то можно и залезть. А потом и бабу затащить! Тепло, хорошо.

Еще на капоте кошки сидеть любят! Замечали?

Вороны опять же с этого дерева испражняются. Вон, посмотрите! Галдят до усеру, каркают. Своим ядохимикатом крышу насквозь прожигают, чище, чем кислотные дожди. На краске потеки остаются. Отсюда, – показал Рафочкин на джип соседа, – досюда! Маратка Шарифуллин, дружок наш, после такого бедствия всю свою «девяточку» перекрашивал.

Вот и забежал к полюбовнице на часок! Ха-ха-ха! Так ругался, хоть святых выноси! Прости меня, господи!

Понятно, экология стала плохая. Вороны всякую гадость, наверное, едят. Что-то лет сто назад никто на это не жаловался. Нет исторических сведений! Правда?

Наши дети тоже бестолочь невоспитанная. Вон как с мячом между ногами носятся. За шары боишься! Проходу не дают.

Только отвернешься, пиши пропало! Обязательно на дверях какую-нибудь ромашку нацарапают или солнышко нарисуют. Камешком или гвоздиком загогулят. Директрисе из второй квартиры всю машину изрисовали, даже на днище. Любо-дорого!

Что им, асфальта мало? Рисуй не хочу!

А кто постарше, те краской аэрозольной упражняются, граффити разные рисуют или слова матерные.

Чему их только в школе учат?

Могут и картофелину в выхлопную трубу затолкать! – подошел Рафочкин к заднему бамперу джипа.

– Что такое, думает водитель, почему не заводится? Выйдет колеса попинать, а дело-то труба! На дверях уже разные художества расписаны. Во всех позах Камасутры! Стекло треснуло! В салоне бутылка чужая лежит. Заднего колеса нет! Вот этого! – указал рукой. – А на капоте двое-трое групповушку устроили, как в Голливуде, вокруг железного лома!

– Да пошел ты! – бугай задумчиво посмотрел вокруг себя. На Рафочкина. На балкон старушки. На ясное небо. Почесал на груди старый рубец, повторяющий контуры утюга. Затем основательно угнездился на водительском месте в своей машине, громко хлопнул дверью и уехал.

«Наверное, поехал искать новое место стоянки, – догадался Рафочкин. – Лом тебе в рот!»

* * *

И вам, если доведется побывать у нашего дома на Султановской улице, советую машину под окнами не оставлять и сигнализацию на ночь отключать! На всякий пожарный случай!

Как-то в один из тех замечательных дней, когда на осинах и кленах как груши повисают вороны и солнечные зайчики весело прыгают на еще не запыленных маковках церквей и золотых зубах прохожих, я вдруг поймал себя на мысли, как мало вокруг неординарных мужчин.

Словно по весеннему призыву все мужчины одновременно скинули надоевшую зимнюю форму и облачились в черную кожаную униформу и одинаковые кепочки.

На мой взгляд, хуже кепки только пилотка и то, что связано с нею.

Конечно, мы знаем множество способов, которыми можно изуродовать любое лицо мужского пола. Например, потерять голову, ткнуть в лицо, сунуть носом, сказать не в бровь, а в глаз, заткнуть уши, оттаскать за волосы, пересчитать зубы, сорвать маску, облить кислотой, помоями или испачкать потоком грязных ругательств, заодно помянув всю отдаленную родню и давно усопших предков.

Но существует самый изуверский и легкий способ! Он чрезвычайно эффективен!

Надо просто напялить на мужскую голову кепку. Желательно кожаную, хотя сойдет и матерчатая, но тогда лучше полосатую или клетчатую. Маковку обязательно должна увенчивать пумпочка, а не то кепка будет смахивать на тещин оладушек, коровий блин или аэроплан.

Кепка! Это извращенная жалкая пародия на изящное совершенство военной фуражки. Это какой-то блин комом. У современной кепки даже ремешка под бородкой нет.

Мысленно представьте сначала подтянутого стройного офицера в полевой фуражке с высокой тульей, а потом его же с лицом дегенерата, срезанным косой бритвой кепки наискосок.

Кепка! Это западная провокация! Какая-то поголовная братская унификация, современная пиратская бандана. Разве такая мода могла прийти с цивилизованного Востока? Оттуда разве только соломенная шляпа или тюбетей.

Попробуйте надеть на высокого мужчину кепку, он покажется вам коротышкой. А теперь, наоборот, на коротышку шляпу, и вы будете восхищенно заглядывать ему в рот снизу вверх, словно жеребцу на ярмарке.

Когда кепку видишь на голове клоуна, смешно! Но когда все мужчины шуты – грустно.

Все же самым лучшим головным убором мужчины являются волосы. Я понял это только тогда, когда окончательно облысел, поэтому прикрываю их отсутствие шляпой. Теперь на меня весной опять смотрят девушки. Значит, все дело в шляпе! Это говорит о том, что под ней что-то есть!

Вот так, ребята!

Махмут страдал. Стоило ему пройти мимо зеркала или витрины, как страдания охватывали его с новой силой. Слезы навертывались на глаза. Согласитесь, переживания семнадцатилетнего юноши во сто крат сильнее, чем тридцатилетнего старца, который давно забыл, в каком году окончил школу и все самое лучшее у него уже позади.

Говорят, любовь удесятеряет чувства! Теперь вы легко можете представить всю силу страданий, горечь отчаяния и муки бедняги, пораженного любовным недугом.

Чем в молодые годы можно покорить избранницу? Естественно, только внешностью! Все человечество проходило через это состояние. Только в сказках страшные лесные чудища, жабы-лягушки, гады перелетные вдруг превращаются в принцев и писаных красавиц.

А face-контроль еще никто не отменял!

Вспомните, с каким чувством разочарования и раздражения вы вдруг обнаруживаете у себя на подбородке свеженький созревший прыщик лимонно-желтого цвета с тульей гиперемии. Особенно перед знаменательным событием, где придется находиться в центре внимания, скажем, выступать по радио или на соревнованиях, склонять к близости или отвечать на экзамене.

Ах, если бы только вульгарные хотюнчики беспокоили Махмута! У него был куда более страшный и постоянный изъян, при взгляде на который жизнь меркла, теряла все свои прекрасные блестящие краски и поворачивалась как избушка к лесу.

Махмут был лопоухим! Конечно, не как царь Мидас или заяц-беляк, но с приличными радарами кругового обзора. «Уж лучше бы я был лыс, – думал он, – косолап, кривоног, с двусторонним крипторхизмом и дурным запахом изо рта. Вон все остальные ходят вокруг и не тужат. Их показывают по телевизору. Они плавают на яхтах с красавицами в обнимку, катаются в Куршевеле, снимаются нагишом и ничего! Никого их внешность даже не интересует, не отпугивает».