какого-то пьяного ублюдка, но вместо него там оказывается Энцо.

— Наконец-то добрался, да? Я уже обо всем позаботился, кстати! — кричит он сквозь музыку. — Не за что!

— Отлично. Тогда я ухожу.

— Что? Почему? Выпей немного.

— У меня болит голова.

Он хихикает.

— У тебя не бывает головной боли.

Я пристально смотрю на него.

— Теперь бывает.

— Почему ты действительно уезжаешь? — На его лице затаенная улыбка, которую мне хочется стереть.

— Я не знаю.

Он качает головой, забава проступает на его лице.

— Просто иди к ней уже.

— То, что я чувствую к ней, не имеет значения.

— Ого. Так ты даже не прислушался ни к одному чертову слову, которые я тебе сказал в прошлый раз, да?

— Я слышал. — Я ухмыляюсь.

— Чувак, ты идиот. Если бы у Джоэлль была настоящая симпатия ко мне, я бы пошел на это.

— Ты хочешь сказать, что она тебе нравится? — Я дергаю головой назад. — Тебе никто не нравится.

Он отталкивает меня, его рот плотно сжался.

— Ты говоришь обо мне как о бессердечном мудаке. Черт. Мне нравятся люди. Ты мне нравишься. Но не сейчас.

— Пошел ты, — усмехаюсь я. — Ты знаешь, о чем я. Ты сказал мне, что не собираешься заводить серьезные отношения, пока тебе не стукнет хотя бы сорок. — Я наклоняюсь ближе, когда песня меняется на более громкую и бас начинает стучать под моими ногами. — Что с этим случилось?

— У нас с Джоэлль ничего не будет, так что это не проблема. — Он задумчиво смотрит мимо меня. — Она единственная, кто меня зацепил, еще тогда, когда она танцевала для меня в клубе. — Он снова смотрит на меня. — В ней что-то было. Что-то, чего я хотел. И после всего, что было между нами, я понял, что она должна быть у меня, как только увидел ее в ту ночь, когда мы сожгли стрип-клуб.

Я знал, что она ему нравится, но не понимал, насколько сильно.

— Мне нравится проникать под ее кожу, — добавляет он. — Ее чертовски легко спровоцировать.

— Ты еще не трахал ее, да? И ты не давал мне покоя с Ракель?

— Пожалуйста. — Он пожимает плечами. — Если бы я хотел ее, я бы ее получил. Но это сложно.

Он действительно выглядит серьезным.

Черт. У него все плохо.

Я не могу представить его влюбленным. Я так привык видеть женщин, вешающихся на него, что никогда не представлял его только с одной.

— Ладно. Ну, я ухожу, — говорю я ему. — Постарайся не подхватить сегодня никаких венерических заболеваний.

— Да, иди, лечи свою головную боль. Может, она сможет унять твою боль. — Он улыбается, выглядя гордым собой.

На этот раз я отмахиваюсь от него, прежде чем выйти из клуба, проталкиваясь через людей, пока добираюсь до выхода.

Я прощаюсь с вышибалами и направляюсь к своей машине, размышляя, лежит ли Ракель в постели и смогу ли я пробраться внутрь и посмотреть, как она спит, хотя бы на мгновение.

Я паркую McLaren в гараже и вылезаю наружу. В доме тихо. Уже немного за полночь, так что я уверен, что она уже спит. Я вынимаю ключи из кармана и открываю дверь, слыша музыку, доносящуюся откуда-то изнутри.

Я поворачиваюсь и с любопытством смотрю на Эллиота, одного из моих людей.

— Кто, черт возьми, здесь?

— Никого, сэр.

Он качает головой, выглядит слегка нервным, как будто боится, что я его уволю или что-то в этом роде. Он новенький, работает всего несколько месяцев, так что я понимаю, почему он будет волноваться, если облажается.

— Тогда что это за музыка? Вы, ребята, устраиваете вечеринку или что-то в этом роде? — Я смеюсь, но смех не доходит до моего лица.

— Ничего подобного, сэр. — Он делает шаг вперед. — Мисс Ракель хотела включить ее, и…

— Она не спит? — перебиваю я, уже направляясь к каморке.

С чего бы ей не спать так поздно? Необходимость увидеть ее, чтобы… я не знаю что, потому что я должен держаться от нее подальше.

Я чертовски запутался, ублюдок.

Завернув за угол, я вхожу в комнату, ожидая увидеть ее на диване или еще где-нибудь, но ее там нет.

Вместо этого я обнаружил ее на моем стеклянном журнальном столике, с бокалом мартини в руке, кроваво-красная жидкость колышется в идеальном ритме с ее бедрами.

Ее глаза закрыты, она танцует босиком, совершенно не обращая внимания на меня. Моя челюсть сжимается.

— Какого черта ты делаешь? — Я огрызаюсь. — Ты пытаешься получить травму там, наверху?

Ее веки поднимаются, когда она регистрирует мое присутствие, и ее взгляд становится удивленным, прежде чем огромная улыбка пересекает ее лицо.

— Данте! — кричит она, ухмыляясь так, словно не может оторвать взгляд от моего лица.

Ее глаза окрасились в красный цвет, как и напиток. Я не должен быть так счастлив, зная, как она рада меня видеть, но это так.

— Ты пьяна? — В моем голосе проскальзывает раздражение.

— Нет? — хихикает она, поднося бокал к губам и выпивая содержимое, прежде чем снова посмотреть на меня. — Может быть, немного?

О чем она думает? Какого черта она напивается в одиночку, без меня? Может, это и мои люди, но они все еще чужие, а она — великолепная женщина — чертовски пьяная, великолепная женщина. Женщина, которую я практически трахал на глазах у некоторых из них.

От этой мысли мой член напрягся. Я хочу повторить это снова, только на этот раз прямо здесь. Если бы она была трезвой, я бы не смог оторваться от нее.

Она чертовски сексуально танцует там, наверху. Я должен был следить за камерами сегодня вечером. Я не могу ожидать, что мужчины позвонят мне только потому, что она решила выпить и танцевать в крошечных джинсовых шортах и обтягивающей майке.

— Сколько ты выпила? — выдавил я, моя ладонь зудит от желания преподать ей урок.

— Чуть больше…. пары бокалов. Несколько пар бокалов — Она снова хихикает, как будто это как-то смешно, ее ноги шатаются, когда она шаркает вокруг.

— Спускай свою задницу сюда, Ракель. Ты сейчас упадешь прямо с этого чертового стол.

— Я только повеселилась пучка. — Ее глаза расширяются, и она кривит губы. — То есть, чутка — Она истерически смеется.

— Я уложу тебя в постель. Ты пьяна. Слезай, или я тебя заставлю. Ты этого не хочешь.

Она хмурится.

— Мм. Почему так серьезно, муж? Может, ты хочешь потанцевать?

— Нет. — Я усмиряю свое дикое сердце, желая больше всего на свете перекинуть ее через плечо и поднять наверх.

Но вместо этого я жду, когда она решит, что