Неожиданно зазвонил мобильник, Кир посмотрел на экран, кивнул и вышел из комнаты. Он всегда так делал, не допускал рабочих разговоров в присутствии посторонних, отвечая на мои претензии о ненужной скрытности одним: «Меньше знаешь, крепче спишь. Это служебная информация».

Я быстро подлетела к своему смартфону и взглянула на экран: звонила Ленка Огурцова. Давно её не было. Вот ведь неймётся. Время около одиннадцати, а она без зазрения совести звонит.

Не зная для чего, пошла следом за мужем и услышала, как осторожно закрылась в туалете дверь. Я, пропустив часть разговора, приставила телефон к уху и начала слушать.

— Хотела тебя поздравить с наступающим Новым годом.

— Так он же ещё только послезавтра.

— И послезавтра позвоню.

— Не надо, этого достаточно. У меня только-только наладились отношения с женой. Не мешай.

— А мне как быть?

— Лена, я тебе ничего не обещал, если помнишь наш последний разговор.

— Не обещал, но я всё равно люблю тебя. И ты…

Я недослушала разговор, рванула дверь на себя — будто какая-то сила заставила это сделать — и застыла. Меня распирало изнутри, рвало просто на сотни кусков: как он посмел, ведь поверила ему, пожалела ещё, посочувствовала. Дура. Однако, вспомнив уроки, полученные в вузе, улыбнулась и, овладев собой, проговорила ласково, нараспев:

— Ми-илы-ый… Я тебя заждалась, вот… приготовила постель для нашей ночи любви.

Наверняка эта бл… благородная девушка слышала последнюю фразу.

Кир опустил телефон и спешно отключил его.

— Что ты тут делаешь?

— А ты?

— Разговариваю по делу. Завтра придётся на несколько часов подменить другого человека — непредвиденные обстоятельства.

— По делу, говоришь, разговаривал? — Ну и гад, снова врёт. Слышала, что у него за дела. — Прям классика жанра: беседа двух влюблённых о делах наших скорбных, исключительно производственных. Это у Ленки Огурцовой непредвиденные обстоятельства? Так?

— Ну что ты снова придумала? — Кир хотел прикоснуться, сделал для этого шаг, но так и замер, обжёгшись о мой взгляд.

* * *

Я не знаю, как мне хватило сил спокойно и даже ласково разговаривать с мужем, ибо внутри всё было разбито в хлам, вдребезги.

— То есть, она тебе не говорила о любви?

— Всё так, Лера, но…

— Какие могут быть «но»? Твою петрушку. Ты всё испортил, понимаешь это или нет? — проговорила я тихо, жалея сон детей, но достаточно жёстко.

— Так, давай с этого места поподробней. Только разговаривать будем не здесь. — И Кир, взяв меня за руку, повёл в нашу спальню. — Я присела на кровать, он тоже примостился рядышком. — А теперь говори. Так что я испортил?

Наконец, меня прорвало на эмоции, которые накатили жгучей волной. Клялся в любви-верности — и вот.

Я не ханжа, и могла бы ещё понять, если бы Огурцова была меня намного младше, красивее или образованнее, но мы с ней, насколько я знаю, ровесницы, может, с разницей плюс/минус пару лет. Ленка образованная, конечно, но и у меня два высших.

Вот внешне — да, разные, ибо она рыжая, а я уже и забыла, какая настоящая, но даже сейчас, когда блондинка, её многим привлекательнее.

— А то не знаешь? — нервно засмеялась я. — Жизнь мою испортил. Думаешь, неизвестно, что встречаешься с Огурцовой? Об этом очень аргументировано и подробно в телефонном разговоре мне объяснила её соседка. — Я решила раскрыть почти все карты, сколько можно носить это в себе? Пусть и Краснокутский теперь мучается, оправдываясь. — Соседка сказала, ту ночь, когда тебя, якобы, вызвали на работу, ты провёл с Ленкой. Я так понимаю, снимки, будто бы из ночного клуба, где произошло убийство, показал для своего алиби? Чтобы обошлось без подозрений?

— Какая чушь! — У Кира удивлённо взлетела бровь, но он быстро взял себя в руки и уже спокойно, без эмоций, как на допросе, спросил: — Вижу, есть ещё что-то?

— Ещё я случайно увидела, как вы обедали в кафе. — Не говорить же, что специально следила за ними, а потом на смартфоне мужа установила шпионскую программу. — Да и вообще, впервые заметила ненормальное поведение Огурцовой на банкете твоего начальника, когда она нагло липла к тебе. А сегодня так и вовсе услышала в телефонном разговоре как она, не стесняясь, признавалась тебе в любви. Вы беседовали так громко! — Об этом сказала, чтобы не было очевидных подозрений, откуда мне всё известно. — Жаль, что я влезла не ко времени, а то бы, наверное, услышала и твоё откровение.

Чёрт, как больно, как унизительно сознавать, что у тебя за спиной плетутся интриги, а ты по-прежнему веришь самому дорогому человеку. Правильно говорят, предают только свои. Мерзавец!

Я выругалась грязно, по-уличному, неподобающе для женщины и внезапно замолчала, потому что в глазах Краснокутского не было ни капли раскаяния.

— Это всё?

Ах, этот его высокомерный взгляд! Вдруг вспомнился Макс. Он точно так же смотрел на меня, когда изменил с Милкой. А я почему-то решила, что Кир другой. Нет! Все они, мужики, одинаковые! И вообще, явление временное: пришёл, ушёл или сама… выгонишь!

Что ж, эмоции эмоциями, но втаптывать свою гордость в грязь не позволю.

— Нет, не всё. Ты сейчас же собираешь свои вещи и тихонько сваливаешь из этой квартиры, — прошипела я. Мозги быстро выдали нужное решение. — Завтра детям объясню, что тебя внезапно вызвали в командировку куда-нибудь в Великий Устюг — на родину Деда Мороза, а сразу после каникул подам документы на опеку детей, ты тоже дашь согласие, а когда будет разрешение, немедленно нас оставишь. Навсегда. Квартиру легко разменяем на две хрущёвки, благо она в престижном районе новостроек.

Кир засмеялся, вскинул взгляд к потолку, а потом покачал головой:

— Значит, итальянская забастовка? Хочешь, чтобы было по правилам-инструкциям?

— Ты ошибся, это уже не забастовка по правилам, это развод!

— Одна — то детей потянешь?

— Потяну, государство поможет.

— Серьёзно? — хмыкнул он. — Молодая, красивая, можешь ещё выйти замуж. Зачем тебе дети?

— Это не твой вопрос. Так ты не ответил: согласен на такой план?

— Нет, не согласен.

От нервов у меня сводило внутренности, но продолжала держаться, разговаривая жёстко и твёрдо, однако вполне спокойно.

— Почему же? Каждый из нас получит то, о чём мечтает: я — детей, ты — Огурцову.

Я, конечно, никогда не мечтала отдать Кира этой рыжеволосой ведьме или кому-то ещё. Сразу вспомнились студенческие годы, когда, поженившись, через некоторое время мы въехали в эту ипотечную квартиру, за которую первоначальный вклад внесли родители, потом тоже помогали рассчитываться, но основной груз всё же лежал на нас.

Муж уже начал работать, но что там приносил в