В супермаркете мы накупили всякой всячины: сначала то, что хотели дети, а потом то, что нужно было мне к новогоднему столу. Отнесли кучу пакетов, закрыли в машине и снова пошли в магазин по второму разу. Я по опыту знала, что придётся сходить ещё несколько раз, ибо обязательно что-то забывала купить: то хлеб, то сок, то майонез.

Но сейчас мне хотелось приобрести для всех какой-то общий, объединяющий элемент, чтобы завтра мы все почувствовали себя одной семьёй. И я, предположительно, знала, что это.

Конечно, моя зарплата не совместима с жизнью, как и у многих, но в руках была заветная карточка мужа, и я собиралась оторваться, как в последний раз, потому мысленно скакала в розовых очках по облакам в окружении белых единорогов и представляла, как интересно, сытно и красиво мы проведём новогодние праздники.

Поднявшись на третий этаж, где продавалась новогодняя символика: ёлки, гирлянды, игрушки, костюмы, другая всякая всячина, мы прошли по рядам блестящих, сверкающих нарядов и наткнулись взглядом на футболки разных размеров и разных цветов с символом этого нового года. Во-от, это то, что нужно.

— Дети, а давайте завтра перед праздником все наденем такие ярко-зелёные, как ёлки, футболки с золотистой змейкой и устроим фотосессию?

— Ура! — закружился вокруг себя на одной ноге Стёпа. Он вообще на все мои предложения реагировал с радостью и со всем соглашался. Я вопросительно посмотрела на Олю.

— А после праздника снимем? — осторожно поинтересовалась она.

— Как хотите. Можете даже лечь в них спать. Они же ваши.

— Ура! — снова взвизгнул Стёпа.

Пока ходили по супермаркету, не заметили, как стрелки часов подошли к половине второго. Мы заскочили в кафе, почувствовав голод, и заказали себе большую пиццу «Маргарита», апельсиновый сок и клубничное мороженное — ещё прошёл почти час, и домой мы ввалились с пакетами-сумками в половине четвёртого, но Кира ещё не было. И звонков, сообщений от него тоже не было.

Зато меня ожидала масса SMS от Макса: «Лерчик, куда пропала?», «Почему не отвечаешь на сообщения?», «Очень хочу тебя видеть, мы можем встретиться?», «Надо поговорить». Я вздохнула: желания и настроения встречаться с Максом без дела у меня, увы, совсем не было, особенно, когда в гостях дети, которые отнимают бо́льшую часть времени и сил.

Вот и сейчас нужно готовить ужин.

Я дала детям задание: смастерить из шишек, найденных в экопарке, разноцветной фольги и других материалов ёжиков, пингвинчиков, лисичек, которых мы поставим под новогоднюю ёлочку, и, включив малышам фоном мультики, отправилась на кухню.

На все сообщения Макса ответила одним предложением: «Прости, до Нового года не получится, занята. Когда смогу, напишу».

Он тут же спросил: «У тебя Стёпа?»

Я улыбнулась: «У меня двое: Стёпа и Оля — его подруга».

«Хорошо, буду ждать, сколько потребуется», — ответил Голубев.

А Кир всё не возвращался.

Я прислонилась лбом к холодному окну, за которым уже сгущались сумерки, и до боли закусила губу, чувствуя себя абсолютно несчастной: вот где он? Хотелось реветь, потому что мои ночные тяжеловесные аргументы в пользу того, что муж меня любит, сейчас не казались уж такими мощными. Да, чему бы грабли ни учили, всё равно на них наступаешь снова и снова.

Прямо адреналин какой-то при этом вырабатывается, который, как известно, вызывает привыкание. Вот и у меня привыкание к ошибкам-граблям.

Когда устала стоять, вглядываясь в уже нечёткие от приближающейся ночной мглы очертания домов, людей, машин, присела на прабабушкин антикварный стул. «Может, мудрости прибавиться?», — горько пошутила над собой.

Покрутила в руках смартфон: позвонить или нет? Но Кир всегда просил не беспокоить его звонками и сообщениями, ибо работа есть работа. Но не до этого же времени он на службе, помню, договаривался с Огурцовой о подмене только до двенадцати дня.

Состояние было близко к отчаянному, когда раздался звонок в дверь.

* * *

Я не успела встать со стула, как из гостиной в прихожую пронёсся вихрь: это дети, услышав звонок, решили, что к ним спешит Дед Мороз со Снегуркой. Должно быть, ваяя поделки, прониклись атмосферой Нового года.

Почти так и было — за порогом стоял Кир.

Он подхватил их обоих на руки и счастливо засмеялся:

— Скучали?

— Нет, мы с Лерой Алексанной ездили в магазин, набрали всякой вкуснятины, — отчитался Стёпа.

— А ещё купили одежду для всех: одинаковые футболки со змейкой, будем в них встречать Новый год! — добавила Оля. — Все!

Я улыбалась, потому что вернулся, как всегда, забывший ключи Кир, потому что дети казались счастливыми, потому что всё было здорово и радостно, потому что в дверном проёме заметила собачью морду.

Стёпа тоже увидел собаку и завизжал от восторга, муж поставил детей на пол и распахнул дверь, тут же из тамбура в прихожую влетел крупный пёс неопознанной породы, напоминавший больше овчарку, хотя что-то было от дворняги, хвост, что ли?

Пёс с заливистым лаем кинулся к малышу, едва не сбив с ног, покружился возле него, периодично вставая на задние лапы и прижимая от собачьего восторга уши.

— Шарик, мой Шарик, — повторял Стёпа, поглаживая пса, который так и норовил лизнуть лицо.

Я вопросительно посмотрела на мужа. Он улыбался, привалившись к косяку. Поймав мой взгляд, прошептал:

— Это было непросто.

Кир, когда утихли первые восторги, занёс в зал пакеты и, вытащив из одного из них небольшой свёрток — собачий коврик, приказал, обращаясь к псу:

— Довольно! Место! Будешь спать здесь! — Шарик, гавкнув, тут же подчинился требованию и, виляя хвостом, растянулся у кресла, куда указал Кир.

Из короткого повествования мужа мы узнали, что после дежурства, он поехал к Варе — подруге Стёпиной мамы. Рассказав о себе и мальчике, предложил отдать на время собаку, ибо малыш по ней очень скучает.

Однако пса у Вари не было: она подарила его родственнице, живущей в частном секторе. Поехали к родственнице.

Но отдавать Шарика тётенька категорически отказалась, пока Кир не предложил ей денег. А потом с собакой поехал к знакомому ветеринару, чтобы проверить здоровье пса, в соседнем зоомагазине набрал разных собачьих радостей: корма, игрушек, шампуней. Этот коврик тоже оттуда.

— Так что, пёс теперь наш на сто процентов, — подвёл итог своему предновогоднему турне Кир и улыбнулся: — Сейчас поедим и будем лечить чудовище. Лохнесское. А потом купать.

Пока он и дети занимались псом, я вставила по совету мужа в горшок веточку ёлки, оказывается, Кир ещё купил ёлку, которую оставил у соседей напротив. Это она завтра утром должна неожиданно, пока дети будут спать, появиться в гостиной.

Перед сном муж