Я пьянела, по всему телу растекалось тепло. Но я не считала, что во всем виновато только вино.

Пока мы пересекали вестибюль и шли к вращающимся дверям, Мэтт взял меня за руку как делал ранее. Я сжала ее, а он погладил большим пальцем костяшки моих пальцев и улыбнулся. На улице мы поймали такси, и я вздохнула с облегчением, что хотя бы в этот раз меня обошла стороной тошнота. Мэтт передал водителю наш адрес и наклонился обратно на сидение, все еще держа мою руку.

Мое сердце в панике скачет в груди. Какого черта я делаю? Я не могла объяснить. Я была навеселе, но я точно не была пьяной. Я полностью понимала, что происходит, но какая-то непонятная сила тащила меня за собой и почувствовала, что у меня нет сил противостоять ей.

Мэтт выпустил мою руку и поднес кончики пальцев к моим щекам. Затем он наклонил лицо ко мне и нежно поцеловал. Он отстранился, чтобы посмотреть на меня и оценить мою реакцию. Я закрыла глаза и наклонилась к нему, отвечая взаимностью на его поцелуй. Он был сладким, прекрасным и нежным. Он не заталкивал свой язык мне в горло или откидывал меня на сидение. Он просто тепло прижимал свои губы ко мне, а затем вернулся обратно на свое место.

Мы ехали в тишине, держались за руки и бросали взгляды друг на друга время от времени. Когда мы прибыли в Джекмен, я вытащила 20 долларов из сумочки и передала водителю. Мэтт помог мне выйти из машины, и мы направились наверх. Зайдя в квартиру, Мэтт включил пару ламп и помог мне с моим пальто. Он снял пиджак и накинул его на спинку стула, прежде чем повернуться и обнять меня за талию. Я обняла его за шею и позволила ему снова поцеловать меня, и на этот раз он плавно провел языком по моим губам, а затем неуверенно просунул его ко мне в рот.

А теперь, не поймите меня неправильно, меня не унесло волной страсти или чем-то таким, но это был милый поцелуй, и я ощущала себя прекрасно, когда его язык начал изучать мой рот. Он, наконец, оторвался от меня, его дыхание было неглубоким и сдержанным. Он взял меня за руку и повел в спальню, утягивая меня за собой на кровать.

Мы целовались, и он прижимался ко мне, и я почувствовала то, что никогда не думала почувствовать — его эрекцию. И она терлась о мое бедро. Перед моими глазами всплыли незваные образы Дэниела. Я представила, что это его рот, его язык, его тело сильно прижимается ко мне. Мэтт простонал мне в губы, но быстро отстранился, прислонился ко мне лбом и прошептал:

— Обри, что мы делаем?

— Я не знаю, — прошептала я в ответ. — Я пытаюсь не думать.

Он скатился на спину и накрыл лицо руками.

— Ты понятия не имеешь, насколько я хочу этого прямо сейчас, — проговорил он.

Я убрала руки с его лица.

— Тогда что ты делаешь?

— Боже, я не знаю! Веду себя как хороший парень, наверное. — Он посмотрел на меня, его глаза были наполнены болью. — Ты же знаешь, я люблю тебя, Об. Всегда любил. Но если у меня происходит какая-то сумасшедшая ответная реакция… ну… я не знаю. Я буду ненавидеть себя, если обижу тебя. Может, мы немного повременим с этим? Может быть, мы посмотрим, как изменятся наши чувства после подготовительной недели?

Подождите? Он отвергает меня? О, Боже мой, это происходит не со мной! Я пыталась не слишком остро реагировать.

— Я думала, это то, что ты хочешь? — сказала я напряженным голосом.

— Да, — сказал он, вырисовывая круги большим пальцем на моей щеке. — Я просто не уверен насчет времени. И с тобой что-то сейчас происходит. Я не знаю, что это, но ты сейчас вообще не похожа на себя. Я знаю, мы не должны заниматься вот этим сегодня.

— Возможно, ты прав. — Я покорно вздохнула и откинулась на спину.

— Мы поговорим завтра, ладно? — проговорил он, а затем наклонился и нежно еще раз поцеловал. — Я отлично провел сегодня время.

— Я тоже, — прошептала я.

Он пересек комнату и остановился у двери.

— Спокойной ночи, Об. Счастливого дня Святого Валентина.

— Да. И тебе.

Это все, что я сумела сказать, прежде чем горло сжалось от сдерживаемых слез.

Глава 12

Открыть лицо

«Но чем открыть лицо свое — скорей

Я галкам дам склевать свою печенку.

Нет, милый мой, не то, я, чем кажусь».

(Отелло, Акт 1, Сцена 1) (Пер. Б. Пастернак)

Когда я проснулась в воскресенье утром, первое, что я заметила, мое платье, свисающее на стуле в углу. Ему прямая дорога в измельчитель. Как вообще я позволила платью с двойным отказом снова коснуться моей кожи? Я не хотела бы иметь ничего, что бы напоминало мне о событиях прошлой ночи.

Боже, я так устала. Я просыпалась, ворочалась три часа от мысли о благородном решении Мэтта обломать все веселье, и совсем не чувствовала себя отдохнувшей.

Взглянув на желтые гвоздики, я схватила весь букет и бесцеремонно выкинула его в мусорное ведро. Почти сразу же я пожалела о своем глупом порыве, поэтому поставила их обратно в вазу. Я веду себя абсолютно как ребенок. Мэтт был прав. Если бы мы не остановились прошлой ночью, сейчас бы нас обоих одолевало сожаление — вероятно по разным причинам — но тем не менее, нам обоим было бы жаль. Мне повезло, что у него хватило самоконтроля, чтобы прервать все продолжение.

С какой стати я вообще вела себя так? Мои чувства к Мэтту выходили за рамки простой дружбы и сестринской любви, которую я годами испытывала к нему? Нет, конечно же, нет. Я еще не оправилась от вида Пенни и Дэниела вместе, от их помолвки. Я была вне себя от ревности просто-напросто. Я стремилась повысить своего эго, и была готова использовать Мэтта, чтобы утихомирить свою раненую гордость. Мне нужно извиниться и прояснить ситуацию, и сделать мне это нужно прямо сейчас.

Я решилась выйти в гостиную. Тишина. Дверь в комнату Мэтта закрыта. На кухне, возле кофеварки, я нашла записку.

Обри,

Я ушел в тренажерный зал, позаниматься. После

немного задержусь в Кэпе. Увидимся позже.

Нам нужно поговорить!

— М.

Несмотря насколько сильно я хотела поговорить с ним и обсудить все произошедшее, я почувствовала облегчение, что его не было дома. Я могу справиться еще несколько часов, чтобы разобраться с