— Это не то, о чем Вы подумали, — сказала я спокойным тоном. — Я хочу сказать, что Ваш отец знает, что я здесь. Ему надо было, чтобы я сделала для него…

— Ты серьезно думаешь, что я поверю в это? Ты считаешь меня идиотом?

Теперь я разозлилась и встала.

— Нет, я точно не думаю, что ты — идиот, но полагаю, я переоценила твою способность объективно оценивать ситуацию! — резко ответила я.

Какое-то время он сжимал и разжимал кулаки, а затем достал из кармана телефон и быстро набрал номер. Он развернулся на пятках, неодобрительно оглянувшись на меня, пересек комнату и встал у окна.

— Привет, пап? Ты где? — Его голос был натянутым и сдержанным.

Я скрестила руки и нетерпеливо стучала ногой.

— Ты забыл, что мы встречаемся этим утром в восемь тридцать в Ваймилвуде? Да, я так и подумал. Я сейчас в твоем кабинете. Я пришел поговорить с тобой. — Дэниел бросил на меня еще один взгляд.

Минуту или около того Дэниел слушал своего отца, а я наблюдала, как вздымаются его брови, а губы превращаются в мрачную линию.

— Да, на самом деле, она здесь. Подожди. — Он подошел к столу и протянул мне телефон. — Он хочет поговорить с тобой, — смущенно сказал он.

Я взяла телефон, а Дэниел опустился на один из стульев перед столом. Я заключила, мое место было за столом.

— Декан Грант?

— Привет, Обри. Спасибо тебе большое за то, что ты помогла мне решить эту проблему. Все прошло хорошо. Теперь ты можешь убрать документы Шеннон обратно в папку и закрыть мой кабинет. Я вернусь через час, — сказал он. — О, и это все строго за столбом, Обри. Шеннон и так уже прошла через многое. Нет необходимости разворачивать слухи.

«За столбом» было кодовым словом декана Гранта, обозначающим «Полная секретность». Как человек, который ценил осмотрительность выше многих других вещей:

— Это между тобой, мной и столбом, было одним из его любимых выражений.

— За столбом. Абсолютно. До скорой встречи.

— Спасибо тебе большое. Скажи Дэниелу, что я позвоню ему сегодня вечером, чтобы перенести нашу встречу. До встречи.

Я наклонилась и передала телефон Дэниелу.

— Он сказал, что перезвонит тебе позже.

Дэниел посмотрел на меня сокрушенным взглядом.

— Он сказал тебе про «столб».

Я ждала, он скажет сейчас что угодно, но точно не это. Я не смогла сдержать улыбки.

— Да, кроме всего прочего, — сказала я.

— Вижу, ты заслужила доверие и уважение моего отца, две вещи, которыми он не позволяет овладеть незаслуженным, — отметил он. — Думаю, я должен извиниться.

Блин, черт. Мое сопротивление провалилось, как ряд картинок и мыслей, столкнувшихся в моем мозгу — запрещенные мечты и праздные фантазии, в которых он играл главную роль, как в первый день я бесстыдно проследила за ним после занятий, телефонные разговоры, которые я подслушала, не говоря уже о том, насколько я была близка к тому, чтобы раскрыть папку в ящике рядом со мной и жадно погрузиться в его содержание. И теперь, здесь, он извинялся передо мной за слишком острую реакцию на ситуацию, во всех отношениях, будто работник роется в кабинете начальника.

— Не стоит извиняться, — сказала я. — Твою реакцию прекрасно можно понять.

— Ты же не может и правда быть такой любезной. Пять минут назад ты выглядела так, будто собиралась выпустить в меня пулю, — проговорил он, правый уголок его губ полез вверх, и эта ямочка заставила задрожать мои колени.

— Ну, я решила простить тебя ради твоего отца, — объяснила я, слабо ему улыбнувшись.

— Я понял. Ты очень добра. — После короткой паузы, он изучил мое лицо. — Кстати, как ты себя чувствуешь? Я надеюсь, не было больше последствий после пятничного недомогания?

— Нет, в субботу утром я уже чувствовала себя хорошо. Спасибо, что спросил, и спасибо за… ну, что не бросил меня и отвез домой.

Он нахмурился, вероятно, вспомнив свое убогое поведение. Мне не хотелось анализировать события того вечера, но также я не хотела, чтобы он еще уходил, поэтому я быстро наклонилась вперед и взяла семейную фотографию.

— Я заметила — это твоя семья, так ведь? — спросила я.

Он наклонился, чтобы взглянуть на фотографию.

— Да, это мама с папой, конечно же, и мои братья, Брэдли и Джереми.

— Хмм. — Я указала на фотографию рядом с ней. — Они подходят друг другу.

Он взял рамку в руки и посмотрел на изображение, пока он рассматривал ее, он опустился на стул.

— Пенни и Брэд? Да, они созданы друг для друга. Я давно знаю Пенни. Мы познакомились на первом курсе в Оксфорде.

Он улыбнулся с ностальгией и наклонился вперед.

— На самом деле я встретил ее на первой неделе моего обучения в университете. Я недавно приехал в страну, парализован страхом, и все такое. Она была стихией. Совершенно пугающей, дерзкой и умной. Я думаю, она тут же решила, что мне нужна помощь и решила взять меня под собственное крыло. С тех пор мы стали прекрасными друзьями. Через два года ко мне в гости приехал Брэд — когда я поступил в аспирантуру, мне было трудно найти время, чтобы приехать домой. Он встретил Пенни, и в течение десяти минут, их отношения стали почти свершившимся фактом. Все остальное — история. — Он поставил рамку рядом с семейной фотографией.

Его симпатия к Пенни, несмотря на его случайное отсутствие помолвки с ней, была очевидна. Я была одурманена теплотой в его голосе, когда он говорил о ней, не вспоминая о том, что, судя по всему он забыл, что разговаривает со мной, со студенткой: Она, о которой никогда не следует говорить как о человеке, и называть по имени.

У меня была сотня вопросов, но я не хотела разрушать атмосферу, которая поселилась в комнате, — атмосфера, которая, казалось, наконец заставила почувствовать, что он спокойно может показать свои эмоции окружающим.

— Получается Пенни проделала такой путь из Англии, чтобы рядом с Брэдли? — поинтересовалась я.

— Да, они обручились на Рождество, но Брэд уже полгода находится в Чикаго по работе. К счастью, он скоро вернется. Они оба безутешны вдали друг от друга, — сказал он, печально усмехнувшись.

В голове всплыли отдельные фрагменты телефонного разговора, который я подслушала в первый день нашего знакомства: «Скучаешь по мне? Ха! Больше похоже на полную безутешность».

— Боже, он все это время говорил про Брэдли!

И «любовь» просто-напросто выражение нежности дорогому другу и будущей золовке. В туалетной комнате ресторана Пенни говорила своему другу, что скоро она станет «миссис Грант», но