за этим стоял Тосио. Он всё это подстроил, состоя в заговоре с дикими. А теперь ещё и выставит меня во всём этом виноватым. И у него это легко выйдет, потому что в попытках спасти вас я буквально во всю кричал остальным о том, что я знаю о нападении диких. Именно поэтому даже если мы вернёмся, то в Империи никому из нас не будут особо рады: я для них главный подозреваемый, а вы все почти наверняка пойдёте как мои сообщники. Ну и наказание за подобное может быть только одно — казнь.

— Но… но можно же доказать свою невиновность! — возразила Ева.

— У тебя лично есть идеи как? У Тосио все карты на руках, а у нас — ничего. Ты же не хочешь сказать, чтобы я пришёл и просто попросил их поверить мне на слово?

— Ты… нет… этого не может просто быть… это невозможно…

— Но это произошло.

— Ещё можно что-то придумать! Точно можно! Не может всё взять и закончиться вот так! Просто не может… это неправильно… незаслуженно…

— Посмотрим. Могу лишь сказать точно одно: если помрём здесь, то всё это будет неважно. Так что давайте, снимайте уже с себя броню и одевайте поверх всю запасную одежду. Даже трусики.

Сам я в этот момент уже снял с себя разгрузку и всю броню. Стало ещё холоднее, но иначе поступать сейчас нельзя, как бы не хотелось. И просто выкинув всё это в сугроб, полез за рюкзаком, лежащем в небольшом углублении, оставшемся в снегу от меня.

И когда уже собирался взять его… рядом с рюкзаком что-то двинулось, отчего весь снег поблизости затрясся.

Я сразу же подобрал лежащую рядом винтовку и направил в то место. А следом за мной в боевые стойки встали и девушки, будучи готовыми сражаться.

— '*№%?«(%(*»%*! — прозвучало оттуда.

Язык диких.

Из-за этого напряжение стало ещё больше. Настолько, что хотелось сорваться и начать стрелять прямо сейчас, не смотря на грядущие за этим последствия.

И вот — из снега появляется рука.

Но… это совсем не взрослая рука. И даже мужская. Женская, маленькая и хрупкая.

— Да быть не может, — проговорил я, бессознательно вспомнив то чувство объятий со спины за мгновение до телепортации.

— Что ты?.. — спросила Алиса.

— Всё в порядке, — ответил я, схватившись за эту ручку. И немного напрягшись, потянув на себя, я вытянул из сугроба обладательницу этой ручки, которая сейчас полностью, с головы до ног, покрыта снегом. — Так и знал, что это ты…

— *%"№*%'*! — что-то в ответ проговорила мне та самая девочка из диких, отряхиваясь.

Глава 13

Холод пробивает до мозга костей.

Ничего из имеющегося у нас не помогает с этим справиться — ни наши Дары, ни дополнительный слой одежды, накинутый поверх уже одетой. Благодаря этим двум факторам нам, конечно, намного легче, чем было бы хотя бы без одного из них, но не настолько, чтобы мы шли, не дрожа, по нашим телам не бегали во всю мурашки, а наши конечности постепенно не краснели, что говорит о уже наступающей первой стадии обморожения.

Но далеко не это самое плохое.

Мы бы с лёгкостью потерпели этот холод хоть ещё целый день, если бы… Если бы хотя бы точно знали, что это не напрасно и скоро закончиться. Но этого знания у нас, к сожалению, нет и близко. Мы идём уже на протяжении пяти или шести часов непонятно где, непонятно куда и непонятно, сколько нам ещё идти. Из еды у нас остались лишь консервы, а всю воду, что оставалась у нас, мы приняли решение разделить и выпить сразу, чтобы она попросту не пропала вовсе, банально превратившись в лёд.

Проще всего справляться с этим, конечно, Алисе — ввиду её развитости Дара здешний холод, достигающий, наверное, минус тридцати пяти градусов, — если не минус сорока, —, ей ощущается, лишь как минус десять-пятнадцать. И помимо этого — ей заодно нужно куда меньше воды и еды, а запасов энергии, полученных с их поглощения, у неё всё равно больше, чем у нас.

Лишь чуть сложнее было бы Карэн, ввиду того же, если бы не одно но…

Она не может долго находиться рядом со мной. Сначала мы пробивались вместе до червоточины, потом, оказавшись здесь, выясняли некоторые моменты. И всё это время она старалась не смотреть в мою сторону, лишь изредка поглядывая на меня. Однако, стоило нам начать путь, как она достигла своего предела, более не имея возможности даже просто находиться рядом со мной. К тому же наверняка тут ещё играет роль сложившиеся обстоятельства, которые тоже давили на неё. Поэтому этого более чем стоило ожидать…

Тем не менее это невероятно проблематично, ведь из-за этого нам пришлось разделиться на две группы, примерно равные по силе, и идти друг от друга на расстоянии где-то метров в двадцати, чтобы хотя бы переодически видеть друг друга сквозь сугробы с деревьями и иметь возможность без проблем быть услышанным в случае чего. Однако даже сам факт разделения на групп в таких условиях — просто ужасен. Впрочем, если убрать фактор повышающейся опасности, то в остальном мы толком ничего не теряем.

Например, Ева с момента, как мы отправились в путь, так ничего и не сказала. И вообще выглядит крайне непохожей на себя саму: на ней совершенно нет улыбки, она ничего не говорит и только словно на автомате следует за нами, мрачно смотря себе под ноги. Но и это, если так вдуматься, неудивительно — поведение и характер у некоторых людей может меняться в зависимости от ситуации. А наш случай именно такой. И видимо, Ева как раз из таких людей.

Но хуже всего в таких условиях приходиться не ей. И даже не мне.

Та девочка из диких, что зачем-то зацепилась за меня, прыгнув в червоточину, конечно же сейчас идёт тоже вместе с нами — я рассказал всем, откуда с ней уже знаком, и девушки, узнав эту предысторию, просто не смогли бросить её тут совершенно одну, осознавая, что если мы так поступим, то она, очевидно, останется без нас шансы на выживание.

Но даже то, что мы согласились взять её с собой, не давало уверенности в том, что она выживет, а потому прямо перед началом нашего пути завязался следующий диалог…

— Ты уверен? — спросила Алиса, глядя, как я