этого еще более грустно видеть, в кого ты превратился. Раньше в тебе был стержень. Ты не побоялся выйти один против всех. Ты шел напролом, какими бы ни были твои цели. Внутри тебя клокотала сила. А что сейчас? – смотрю в его зеленые, уставшие глаза. – Ты не в состоянии защитить собственного сына.

Глава 30

Он закрывает глаза. Прячет их, чтобы я не рассмотрела его реакцию. Опускает голову.

- Жизнь меня наказала за тот поступок. Не думай, что я не сожалел. Сто раз продумывал, как можно было поступить иначе, - выдыхает с горечью. – И ты права, от меня прежнего мало, что осталось.

- А зачем сожалеть? Ты сделал, как посчитал нужным. Амир, я в принципе не понимаю, к чему этот разговор? У тебя есть кем заняться. Хочешь поспи, - указываю рукой на соседнюю кровать. – Юра проснется я тебя разбужу.

- Милан, к чему эти унижения? Ты будешь дежурить у кровати моего сына, а я спать? Это перегиб, - в голосе злость, смешанная с усталостью.

- Я предложила, - пожимаю плечами. – Тогда просто избавь меня от путешествий в прошлое.

Я устала. День выдался не легким. И слушать сейчас его сожаления у меня нет сил и желания. Я бы предпочла, чтобы он улегся спать, а я провела время в тишине.

- Тебе не интересно, почему я так поступил? – спрашивает, продолжая меня жадно разглядывать. Физически ощущаю его взгляд как прикосновения. И это раздражает.

- Нет. Амир, не засоряй мне голову ненужными признаниями, - прошу спокойно.

Меня тут держит только обещание, данное маленькому мальчику. Ради него терплю Амира. Хотя я бы с радостью предпочла уехать и провести ночь в окружении своей семьи. Костику тоже нужна моя помощь со щенками, они маленькие, для них надо многое обустроить.

Телефон вибрирует в руке.

«Мам, я дома. Дед помог с малыми. У нас все отлично. Ты как?».

«Состояние Юры стабилизировал Кирилл. Я обещала малышу, что побуду с ним. Он очень испугался. Прости меня, Костик. Знаю, я тебе сейчас нужна».

Паршиво, что не могу разорваться и быть сразу в двух местах.

«Мам, только не надо себя винить. Ты все сделала правильно. Полностью тебя поддерживаю. А мы тут справимся. Все под контролем. Люблю».

«И я люблю! Привет, дедушке! И малышам чмок в мокрые носики!».

Сижу и улыбаюсь. Я счастлива. Реально.

И только Амир своими воспоминаниями отравляет мне эти ощущения.

Но это все временно. Юра поправится, поедет домой, и жизнь вернется в прежнее русло.

- Чей он сын? – его вопрос заставляет оторвать взгляд от телефона.

- Для чего тебе это знать? Что это изменит? – спрашиваю устало.

Неужели так сложно помолчать?

- Ты не думаешь, что если это мой сын, я имею право знать? – сцепляет руки в замок.

- Право? Амир, серьезно? – мне смешно становится.

О каких он правах вообще лопочет? Я могу многое высказать, сыпать обвинениями. Зачем?

Не хочу на это тратить силы. Обвинения ни к чему не приведут. Только опустошат мой внутренний резерв. Мне этого не надо.

- Милан, если бы я знал раньше, я бы помог, я бы участвовал в воспитании. Материально бы обеспечил, - пытается оправдаться, и это еще больше смешит.

Он узнал об этом первым. Я ему сказала, даже наплевав на унижения и обвинения. Он развернулся и ушел, потом раздобыл справку, сомнительного качества, поверил ей и успокоил совесть.

Могу выплюнуть ему все это в лицо. Но снова, зачем?

Я не тот человек, который будет ему втолковывать прописные истины.

- У тебя своя жизнь. С ней разбирайся. На этом закончим.

- А если я не хочу заканчивать? Если я хочу быть частью жизни Константина?

- Посмотри, - показываю рукой на Юру, - Вот тут спит твой сын. Думай, об этом. И не лезть туда, где тебя не ждут давным-давно.

Малыш открывает глаза. Словно почувствовав, что мы о нем говорим.

- Папа… ангел… - тихий шепот.

- Юрик, я тут! – Амир подрывается и вмиг оказывается рядом с малышом. – Все хорошо! Держись! Ты же у меня боец!

- Я так испугался, - Юра хлопает глазками. – Мне снилась Горгона, она заставляла всех смотреть ей в глаза и превращала в камень. Она хотела забрать у меня ангела, - в глазках появляются слезки. – А потом я открыл глаза и увидел, что тебя тут нет, ангела нет… а подумал, что у нее получилось, - этот рассказ забирает очень много сил у мальчика. Ему сложно говорить, он нервничает, а у меня сердце сжимается.

Как втолковать в голову Амира понимание, насколько ситуация критическая? Родная мать снится малышу в кошмарах!

- Юрик! Никто тебя не тронет! И нас тоже! Мы под защитой! Не переживай. Мы справимся, - голос Амира срывается.

Вижу, он переживает искренне. Но этого катастрофически мало.

- А где щит? Он всем нужен!

- Я привезу! Будет у всех щит! А пока я защитное поле поставил, она сюда не проберется, - отвечает Амир.

А у меня снова волосы на голове шевелятся.

- Ангел, папа нас защитит, - смотрит на меня со слабой улыбкой.

- Да, Юрочка. Тебе не стоит волноваться. Папа тут.

- А ты? Ты тоже тут будешь? – спрашивает, а потом в глазах снова страх появляется. – Только не уходи, ангел!

- Не уйду… отдыхай, Юрочка, - ком в горле не дает нормально дышать.

- Папа и ангел… я в безопасности… - закрывает глазки, но вижу, как веки вздрагивают.

Делаю малышу укол. Давно меня так не трясло.

Не хочу говорить с Амиром, только бросаю на него осуждающий взгляд.

- Я решу вопрос… обещаю, - прикладывает руки к груди.

- Решай, иначе… - договорить не могу. Слишком сложно это произнести в голос. Юра обязан жить!

В кармане Амира вибрирует телефон. Он достает гаджет. Меняется в лице. Быстро принимает вызов и отходит в дальний угол палаты.

Женушка что ли звонит. Но по обрывкам разговора, понимаю, что не она.

Амир говорит минуту от силы. Потом с тихим стоном сползает по стене на пол и хватается за голову руками.

- Что-то случилось? – спрашиваю участливо. А в голове уже прикидываю, что ему вколоть, чтобы успокоить.

Вид у него жуткий.

- Да… отец… он при смерти. Его порезали… - приходится немного