них была ошеломляющая любовь. Они часа не могли друг без друга прожить. Поженились. Мама забеременела. Все было хорошо, пока у нее не начались роды раньше срока. Большая кровопотеря и мамы не стало. И отец ушел в себя, в заботу обо мне. Карьера не складывалась, он метался по разным работам. Но все ему не везло.

Потом через знакомых ему нашли работу в лицее охранником. Папа подсуетился и перевел меня, чтобы я получила хорошее образование. Первый год все было хорошо. А потом на должность директора поставили Фролова. Он появился из ниоткуда и сразу директором.

Конечно, папу он узнал. Сказал, что все осталось в прошлом.

Сказал… а сделал иначе.

Я не говорила папе, как меня донимают в лицее. Не хотела его расстраивать, ведь он так гордился, что выбил мне это место. А папа не говорил мне, как над ним издевался Фролов.

Все выяснилось, когда я уже была беременна Костиком. Тогда мы открыли друг другу души и откровенно поговорили.

Именно в тот момент я решила, что ничего не стану скрывать от сына. От секретов только хуже. Их не должно быть в семье.

Я знаю, что мой папа жизнь за нас отдаст и никогда ни в чем его не винила. Но у отца свои мысли на этот счет, и он до сих пор переживает из-за событий прошлого. Обвиняет себя. А я уже не знаю, какие слова найти, чтобы убедить его в обратном.

- Вот тут останови, - сын выдергивает меня из невеселых мыслей.

Мы выходим из машины. Иду за Костиком. Сворачиваем к полуразвалившемуся нежилому дому. Там уже стоят несколько волонтеров, которых я знаю. С ними Костик постоянно общается.

- Смотри, уроды! Как можно так со щенками! – показывает мне на коробку под лестницей, а там совсем крохотные, еще слепые собачата.

- Я бы взяла их к себе, но у меня и так семь собак, - разводит руками Настя. – А в приюте они не выживут.

- Я же сказал, разберусь, - деловито заявляет сын. – Мам, я сам их выкормлю. Тебя дергать не буду. Дед поможет. А потом найду им самых любящих родителей. Тех, которые никогда не предадут…

От слов сына слезы на глазах. От ужасной картины щенят в коробке. Беззащитные, маленькие, красивые и уже брошенные.

- Конечно, заберем, - киваю.

- Мы поможем их до машины донести, - Настя тут же начинает суетиться.

Хорошая девушка. Учится в ветеринарном, а все свободное время в приюте проводит. Сын в принципе, никогда не выбирал себе плохих компаний. Всегда достойные люди в его окружении.

Укладываем малышей на заднее сиденье, укутываем одеялом, сын располагается рядом с ними.

- Еще в зоомагазин надо заехать, купить им все необходимое, - с нежностью смотрит на щенят.

- Если он еще работает, - с сомнением смотрю на часы.

- Тете Люсе позвоню, она для нас откроет, - сын достает телефон и набирает номер.

Мы прощаемся с волонтерами и едем в сторону дома. Едва Костя заканчивает разговор, как мой телефон звонит.

- Да, Кирилл, - принимаю вызов.

- Лан, ты срочно нужна!

- Что случилось? – сердце тревожно сжимается.

- Юрию Каримову стало хуже. Мы его теряем…

Глава 27

- Мам, что случилось? – Костик ловит мое отражение в зеркале заднего вида. – Ты так побледнела.

- Юре хуже стало… - кидаю телефон на переднее сиденье.

Говорю и ощущаю, как сердце сжимается болезненно. Перед глазами бледное личико Юры, которому больно. Я реагирую не как врач. Надо взять себя в руки и действовать.

- Тебе надо ехать! Ты там нужна! – сыну мое волнение передается.

- Надо. С тобой что делать? Щенки у нас тут…

- Езжай в клинику. А я оттуда такси вызову. Как буду дома наберу или напишу, если занята будешь. Разберусь мам, - он быстро справляется с волнением. Говорит уверенно.

Я прибавляю скорость. В такие моменты хочется иметь телепорт, чтобы сразу же оказаться в нужном месте.

Так с Юрой Кирилл. Он хороший специалист. Я в нем уверена. Без паники.

- Мам, ты его вытянешь. Я знаю, - Костя вселяет в меня оптимизм.

- Надеюсь, - вздыхаю.

А в голове прокручиваю причины, почему это могло произойти. Может, я ошибку допустила? Перебираю в памяти все свои действия.

- Иначе быть не может. Мой брат должен жить.

- Брат… - повторяю.

- Ты мне столько про него рассказывала. Очень хочу увидеть. Познакомиться, - Костин голос звучит мягко, нежно. – Уверен, он замечательный пацан.

- Да, - закусываю губу. – Добрый такой…

- Мам, все путем будет.

- Костик, позвони дедушке, пусть тебя встретит. И будь осторожней. Я тебя прошу, - заезжаю на территорию клиники.

- Мам, ты во мне сомневаешься, - склоняет голову набок, улыбается.

- Не сомневаюсь. Но переживаю, потому что люблю. Костик, ты ведь знаешь, что для меня значишь, - глотаю не пролитые слезы.

- И я тебе люблю. Мы команда. И всегда со всем справимся, - сжимает мое плечо. – Я мысленно с тобой.

Выхожу из машины, сын следом. Быстро обнимает и целует.

- Беги.

- Пиши, звони! – кричу набегу.

Врываюсь в клинику. Сразу же переодеваться. Попутно выключаю эмоции. Настраиваюсь на работу.

Пулей несусь по коридору. Влетаю к Юре.

- Ты быстро, - Кирилл оглядывается. Он склонился над мальчиком.

- Что с ним? – мой голос спокоен. Эмоции остались за дверью.

- С аритмией вроде справился. Дыхание нормализовал, - Кирилл продолжает говорить, дает полный отчет по своим действиям. Две медсестры стоят рядом.

Выслушиваю его, даю новые указания. Осматриваю малыша. Он снова бледный, как после операции. Сердцебиение приходит в норму. Но если бы не быстрая реакция Светланы, и не Кирилл сделавший все четко и правильно… я бы не успела…

Еще тридцать минут провожу рядом с Юрочкой. Он не говорит. Не спит. Находится в сознании и только смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Не плачет. Это не взгляд беззаботного ребенка, нет. И далеко не только его болезнь тому причиной.

- Я буду с ним, - говорю Кириллу, когда убеждаюсь, что угроза действительно миновала.

- Прости, что дернул. Понимал, что сам вроде как справляюсь. Но… чет сам струхнул, стыдно признаться, - смотрит на меня смущенно.

Мы стоим в палате, чуть поодаль от ребенка.

- Ты все правильно сделал.