При всех ее заверениях про независимость, он знал этот взгляд: взгляд эмоциональной увлеченной женщины, которая не смогла удержаться в рамках легких, необременительных отношений.

Он никогда не думал, что так произойдет, у только что разведенных женщин был иммунитет на новые серьезные отношения. Но у Авы был такой взгляд вчера, что он сделал то, что делал всегда в таких случаях, — сбежал.

Она приняла его отговорку про внезапно появившееся дело, но он видел скрытую боль в ее взгляде. Он был бесстрашен и никогда не избегал трудностей. Так что же произошло? Правда была в том, что Роман чувствовал что-то серьезное к женщине первый раз в жизни и не мог с этим справиться.

Рассказать ей правду о маме было облегчением для него, но это убедило его: влюбиться в Аву было гораздо страшнее любого прыжка, который он когда-либо делал.

Он уехал с чувством, что это неправильно.

Он должен был остаться и проститься должным образом. Не оставлять эту идиотскую записку ранним утром и сбежать. Но что бы он мог сказать, если бы задержался там?

«Спасибо за хорошо проведенное время, увидимся»?

Нет, лучше уж так. Но чем дальше, тем яснее он чувствовал, что не может оставить все как есть. Она заслуживает большего. Ему, по крайней мере, нужно позвонить и объясниться с ней.

После всего, через что ей пришлось пройти, Ава не строила иллюзий.

Она узнала давным-давно, что мечты не всегда исполняются, лучше радоваться тому, что у тебя есть. Когда она смяла записку Романа в руке, она знала, что так лучше. Впрочем, здравый смысл не помогал, и, к ее ужасу, слезы потекли у нее из глаз.

Записка была неплохая:

«Спасибо за удивительное время, Ава. Я никогда не забуду наше австралийское приключение. Следуй своим мечтам. Роман».

Должна ли она рассердиться, что он сбежал, даже не попрощавшись?

Сминая записку, она знала, что злость бессмысленна. Она не могла его винить. Ава, наверное, сделала бы так же, чтобы избежать неловких объяснений. Она понимала, что он просто испугался ее вчерашних эмоций.

После того как он открыл ей правду о своей маме, у Авы появилась надежда, что их отношения перерастут во что-то большее. Если бы Роман попросил ее поехать с ним, она бы согласилась. Но он не сделал этого. И хотя ее сердце тосковало, она была все равно счастлива, что отношения были. Никаких сожалений.

Это была новая Ава. Теперь у нее были силы жить по-другому, действовать самостоятельно. Она так и намеревалась сделать. И начать нужно было с того, чтобы добавить последние правки в статью.

Однако, когда она включила ноутбук, то не могла ничего с собой поделать, а только ждала от него письма, телефонного звонка… Чего-то большего, чем записка, которую она будет бережно разглядывать время от времени и сохранит между страниц своего дневника как воспоминание.

Проработав ночь над статьей, Ава написала сопроводительное письмо, вложила текст и отправила письмо Рексу.

Работа была закончена. Спасибо Роману, что продлил оплату ее люкса еще на один день, ей не нужно было покидать отель до завтра. Чтобы не мучиться от своих мыслей в одиночестве, Ава решила пойти к бассейну, там можно было полежать в одной из кабинок для отдыха и посмотреть на людей.

Гламурные, модельного вида женщины в дизайнерских бикини плавали вместе с семьями. Официанты разносили прохладительные напитки для всех желающих. Да, отель был великолепен.

Она чуть повертелась, пытаясь устроиться поудобнее на лежаке, наслаждаясь уединением в своей кабинке, но тут ее телефон завибрировал.

Номер на дисплее был ей незнаком, она нажала кнопку ответа и сказала поставленным голосом:

— Ава Беккет слушает.

— Извините, должно быть, я набрал неверный номер, я хотел поговорить с Авой Бекк, новым и лучшим репортером «Глобтроттера».

Радостное удивление охватило ее оттого, что она услышала знакомый глубокий тембр Романа.

— Тс-с-с, ты выдашь мою тайну.

— Дорогая, я на террасе квартиры, смотрю на океан совсем один, верь мне, ни один человек не догадается о твоем секрете.

Она могла представить его, стоящего на террасе каких-то шикарных апартаментов на Витсандей, загорелого и невероятно красивого.

— Хорошо, тогда я могу полагать, что моя тайна в сохранности.

Она говорила какие-то банальности, но что она могла еще сказать сейчас?

«Я скучаю по тебе. Я скучаю по твоей улыбке. Я скучаю по твоему озорному юмору и по тому, как твои глаза темнеют, когда в них загорается страсть».

Печально, но она не могла сказать ни одной из этих фраз. Но она могла спросить, почему он звонит. Она села прямо и прижала телефон плотнее к уху:

— А почему звонишь?

— Прямой вопрос, как всегда, — мне это нравится.

А ей понравилось, что он позвонил. Парень, который сбегает ранним утром, оставив записку, обычно не звонит на следующий день.

— Я звоню извиниться.

— За что?

— За трусость. Выбрал легкий способ уйти.

Она не дала ему это объяснить. Это было уже в прошлом.

— Так было лучше.

— Нет, это не так. Я думал, что будет легче оставить тебя так, чтобы не растягивать прощание, но я ограбил нас обоих, лишив возможности сказать то, что должно быть сказано.

Сдерживая порыв, чтобы не схватиться за сердце, она спросила:

— Что — сказано?

— Как невероятно было то время, что мы провели вместе. Как… как здорово было бы, если бы у нас было больше времени.

Она не ожидала этих слов, и, хотя ее сердце прыгало от радости, она понимала, что это ничего не изменит.

— Спасибо, что ты позвонил сказать это.

— Это лучше, чем какая-то убогая записка, да?

— Даже не знаю. Что-то есть невероятно романтичное в записке.

Он засопел:

— Это просто в тебе говорит писатель.

Она чуть не сказала: «Да, но ты любишь меня в любом случае», но вовремя успела прикусить язык. Боясь, что сболтнет что-то лишнее, она произнесла:

— Хорошо, спасибо за звонок.

— Всегда к вашим услугам.

Ненавидя себя за неуклюжесть в беседе, она открыла рот, чтобы попрощаться, когда он ее опередил:

— Если ты будешь в Лондоне, навести меня.

— Хорошо.

— Береги себя.

— Ты тоже.

— Ава?

— Да?

— Я скучаю по тебе.

Он повесил трубку, прежде чем она смогла что-то ответить. Боль в ее сердце не утихала.