Я резко разворачиваюсь, чтобы уйти, и видимо зря. Потому что оказываюсь лицом к лицу с Пашкой. Крапинки в его глазах становятся такими различимыми, блестящими, словно пляшущими вокруг чёрного расширенного зрачка. От самого парня исходит жар, и от него совсем не спасает одежда.

— Это прямо судьба — так часто ловить тебя, Маргош.

— Звёзды к тебе благосклонны сегодня.

Хочу его обойти, но дикий взгляд припечатывает меня к полу сильней любого физического контакта.

— Пойдём, тебя Леська искала.

Не давая опомниться, он тянет меня вперёд по коридору, а после пройдя через кухню, заводит в комнату, где и в помине нет той, кто якобы с ног сбилась в поисках меня.

— Видимо ушла за лаймом, нам для текилы нужен, — предвосхищая мой интерес к отсутствию Леси, оправдывается Паша. — Оставайся, лапа, — игриво шепчет он, перекрывая мне путь к отступлению. — Мы просто немного поиграем. Это всего-то игра в "фанты". Или ты трусишь?

— Вас трое, я одна, — ещё с порога я замечаю численный перевес не в мою пользу. — Понятное дело, что все фанты будут связаны со мной, — пока ещё спокойным тоном выдаю верное предположение, пребывая в недоумении, почему они выбрали именно меня для своих игрищ?!

— Какая понятливая попалась, — дерзит Марк, облизывая обветренные губы, потрескавшиеся и покрытые мелкими чешуйками сухой кожицы. — Где ты её прятал от нас?

Машинально тянусь к верхним пуговкам на блузке, то ли проверяя их наличие, то ли намереваясь застегнуть все до единой, только чтобы в зоне декольте не блуждали сальные взгляды подвыпивших парней.

— Всё очень просто, — прерывает минутную паузу Паша. — Игрок загадывает фант и крутит бутылочку, на кого указывает горлышко, тот и выполняет задание.

— Отказы не принимаются, — будто предугадав мои дальнейшие слова, встревает Марк. — Ты же не хочешь расстроить именинника?

Я себя, вместе с рассудком не хочу потерять в этой комнате, какой там может быть Пашка, который захлопнув ловушку, запирает меня в комнате в окружении взвинченных эмоциями парней.

— При отказе выполнять задание, придётся выпить шот, — тем же поучительными тоном Котов объясняет правила игры, кивая в сторону стола.

Там стоит ровненький ряд одинаковых рюмок, несколько бутылок, пачка кускового сахара и немаленький перечень барменских штучек, многие из которых мне известны не понаслышке.

— Играем?

Марго

— Играем? — с вызовом выкрикивает Паша, оглушительным хлопком в ладоши разрезая тишину, и в той кроме моего бешеного пульса ничего не звучит. Моргаю, будто в замедленной съемке, в надежде смахнуть ресницами налипшее на них же наваждение: непроходящее и надоедливое, как кошмарный сон, что пугает потом очень долго, даже после пробуждения.

— Тогда я первая.

Пугливо соглашаюсь я, скрипя зубами, ненавидя себя за неосмотрительность и беспечность, с которыми я согласилась явиться на вечеринку черти куда, а главное черти с кем. Незаметно для присутствующих трусливо выпускаю из лёгких весь воздух, решая сыграть партию. Другого выхода у меня по любому нет, тут либо пан, либо пропал. И похоже я при любых раскладах пропала.

Спокойно… без лишних дерганых движений, избегая прямых взглядом с остальными участниками, чтобы не выдать страха, который несмотря ни на что мерзкими, липкими объятиями, обхватывает моё тело. Сейчас парни, как дикие псы могут учуять панику, что разносится по крови с едким адреналином, лишний раз лучше не давать им повода рассмотреть в моих глазах испуг, либо они намертво вгрызутся в мою слабость.

— Чур без детского бреда: типа кукарекать, или переодеваться в женское. Все по-взрослому, только хардкор, м-м-м, — закусывает нижнюю губу, издавая слишком откровенный стон, грудной и надрывный. — Без розовых пони и соплей. Ясно? — подмигивает Марк, ехидно ухмыляется, намекая, мол не смей реветь дурочка, такие номера с нами не прокатывают.

Усаживаемся друг напротив друга, создавая мистическим образом пятиконечную звезду, в одной из вершин которой, размещён импровизирован бар. Думаю это очень символичный знак, раз мы играем с условиями исполнять утехи дьявольского содержания. Я ни капли не сомневаюсь, что невинности в их фантах не будет.

— Этот фант может досрочно покинуть игру.

Крутанув пустой пивной бутылкой, загадываю нелепицу, искренне веря, что хотя бы сейчас мне может повезти и я выйду без особых для себя потерь. Просто моя пятая точка и так переполнена приключениями, могу я хоть сейчас схватить удачу за хвост? А потом кармически отработать подарок судьбы — остаться такой же нетронутой и чистой, как в момент приезда в эту загородную обитель порочности.

— Пожалуй, выпью штрафную. Я хочу остаться до конца.

Марк пересаживается ближе к столу, кладёт ложку с кусочком рафинада на рюмку, начиная наливать сверху абсент, пропитывая им сахар. Ловко щёлкает зажигалкой, поджигает и ждёт, пока пламя прогорит, и карамель тягучей струйкой стечет в горькую полынь напитка, насытив его сладостью. Голубоватое свечение пламени и зеленый оттенок абсента — завораживающий градиент коктейля, до безобразия простого, но такого манящего и опасного, как сам огонь или неординарный эффект от крепкого легендарного напитка.

У Марка неплохо получается справляться с должностью бармена и когда сахар растоплен, он охлаждает край рюмки тонким кусочком лимона, прежде чем залпом выпить штрафную.

— Этот фант должен эротично снять с себя одну вещь под музыку, — глумливая улыбка озаряет лицо Паши, словно он умеет управлять скоростью вращения бутылки и та по его разумению, обязательно остановится, указав горлышком на меня.

Удача на моей стороне и выполнять задание выпадает, пожалуй самому тихому участнику игры, но скидывать его со счетов я не стану, слишком отсутствующий взгляд ещё не гарантия его правильного воспитания без издевательских замашек.

— А музыка? — наконец-то подает голос молчун и теперь мне ясна его молчаливость. Отвратительно тонкий голос идёт вразрез с визуальной картинкой его статной высокой фигуры, будто он лишь открывает рот, но за него лепечет мальчишка.

— Достал ты меломан, давай без музыки, — Марк небрежным пинком дает ускорение другу и тот неуклюже сваливается в центр круга. — О-о, пасодоБЛЯ не будет, плохому танцору кое-что мешает. Иди выпей лучше. Чистоганом, без сахарка…, — протягивает до краев наполненную стопку. — Не заслужил, Мишань.

Право хода переходит к Марку и он выжидательно смотрит на меня, прикидывая в уме варианты для задания, да так, чтобы не прогадать с желанием.

— Этот фант сам будет шотом, или выпьет текилу с моего пупка.

Под всеобщий возглас восторга я узнаю, что данное наказание, а иначе его не назвать, достаётся мне.

— Я воздержусь, — брезгливо веду плечами, сгенерировав в голове мимолетную мысль, что чей-то язык может касаться моего живота. Или упаси боже, я должна буду пить с чего-то тела.