Федька продолжал воровать на рынке, за это Савелий изгнал его из подземелья. И началась у Мизгиря жизнь, полная унижений, потерь и всего самого страшного, чего нельзя желать даже врагу.

Встав на ноги всеми немыслимыми способами, Федька мечтал забрать у Савелия подземелье, но не просто забрать, а сделать это так, чтобы от Савелия все отвернулись. Поэтому, когда Кирилл пришёл за помощью, Мизгирь обрадовался и решил, что настал тот самый момент.

Федька никогда не видел своих родителей. Воспитывал его станционный сторож Прохор.

Зимним утром 1919 года после прохода состава сторож обнаружил замерзающего на путях младенца. Когда притащил его в сторожку и раздел, увидел, что у мальчика на руках и ногах по 6 пальцев. Мизгирём Федьку прозвала сменщица сторожа баба Нюра. Она на какое-то время забрала к себе новорождённого.

Выкормила Федьку дочка бабы Нюры. За несносный характер и воровство с малых лет баба Нюра вернула Федьку Прохору и открестилась он него. Зимой Федька помогал Прохору чистить снег, летом косили вдоль железнодорожных путей траву и продавали её местным.

Когда Прохор слёг, Федька понял, что за свою жизнь придётся отвечать самому, а не хотелось. На столе раньше всегда было что поесть. А теперь только засохший кусок хлеба, который Прохор так и не осилил.

На паренька с шестью пальцами смотрели подозрительно и не очень-то его и жаловали. Трудоустраиваться Федьке было сложно. Постоянство и монотонная работа быстро надоедали, а воровство на рынке всегда было непредсказуемым.

Когда и рынок перестал приносить удовлетворение, в ход пошли небольшие магазины.

Во время одной из ночных вылазок Федькиных подельников задержали, и они сдали место обитания главаря.

Он успел сбежать. Тогда и подался к Савелию. Тот надеялся перевоспитать двенадцатилетнего подростка своим примером и примерами других жителей подземелья. Но не вышло.

Федька после изгнания связался с бандитами, воровавшими по-крупному. Он следил за магазинами и складами, отмечал, есть ли охрана. А потом по его наводке более опытные под прикрытием ночи делали свои чёрные дела.

Со временем Федька организовал группу из местных карманников и хулиганов. Хотел всех поселить в одном месте по примеру подземелья. Да только желающих не нашлось. Поэтому собирались два раза в неделю на заброшенной в революцию стройке мясного комбината.

На собрании теперь рядом с Мизгирём сидел Кирилл.

Федька говорил:

– Кто тут у нас обладает острым умом? Кто готов очистить нашу землю от слишком правильных и законопослушных? Кто хочет запустить свои пальцы в чужое добро?

– Мы! Мы! Мы! – два десятка уже поломавшихся подростковых голосов перекрикивали друг друга.

– Кто за то, чтобы наказать тех, кто не даёт нам свободно существовать на этой земле? Кто за то, чтобы забрать у них всё?

– Мы! Мы! Мы!

Катька сидела в сторонке и молчала. Ей казалось, что Кирилл догадывается о её отношении к Савелию. Уж больно часто он в последнее время следил за ней. И уйти под предлогом работы она не могла. Работали ведь вместе, и пока все были в отпуске, ей было сложно вырваться. А так хотелось предупредить Савву.

Федька бесновался. Бил себя в грудь кулаком, ходил кругами и кричал:

– Кто очистит эту землю от гадов и работящих? Кто станет примером совсем другой жизни? Кто готов начать избавление от ненужных нам предрассудков?

– Мы! Мы! Мы!

Началось громкое обсуждение того, как заставить всех отвернуться от Савелия.

– К чему это? – говорил один паренёк. – Оружие у нас есть. Если цель – выгнать их из подземелья, то сила на нашей стороне.

– Нет-нет, брат, – возмутился Мизгирь. – Тут нужно поступать тонко. Понимаешь, Савелий должен остаться на одной стороне, а все его подопечные – на другой. Нам бы сделать так, чтобы они перестали в него верить, чтобы стали сожалеть, что прожили пустые годы в подземелье. Вот как надо поступить.

– Глупо это! Детские обиды какие-то. Ну ладно, спорить бессмысленно. Если ты придумаешь, как это сделать, – мы с тобой. Ну и девка не бросит его, так что один он не останется.

– И она отвернётся, не ссы, Лёха. Может, ты возьмёшь её в оборот.

Тут взбесился Кирилл. Он покрутил кулаком перед носом Федьки. Тот пнул Кирилла ногой. Парень упал. Все столпились вокруг него, загудели.

– Молчать! – крикнул Мизгирь. – Он нам деньги платит за борьбу с Савелием. Уж один кулак мы ему простим. А остальные по случаю будем разбирать. Девку не трогать, он из-за неё на это пошёл.

После сходки Кирилл подошёл к Катьке и сказал:

– Завтра поедешь на лесопильню и не возвращайся оттуда, пока не позову.

– Не поеду, – ответила Катька. – Чего это вы со Стёпкой тут будете, а меня туда?

– Так нужно. Я, может, и в живых не останусь, а за тебя душа болит. Мала ты ещё в этом участвовать. Да смотри мне, ещё к Савелию пойдёшь, не вспомню, что ты мне сестра.

– А я не ходила к нему, – Катька испуганно посмотрела на брата.

– Да уж конечно! Не думай, что этого чёрта все так боготворят. Есть среди оставшихся осведомитель.

Катька стала перебирать в голове всех, кто остался в подземелье.

Испугалась очень. А Кирилл слукавил. Нарочно обвинил сестру, посмотрел на её реакцию и сразу всё понял.

«Ходила она к Савве, тут и сомнений нет. Гадина…» – подумал он про себя.

С Катькой больше не разговаривал. Отправил её утром на лесопильню, а сам уехал.

* * *

Савелий последнее время ходил сам не свой. Ему доносили о разговорах, происходящих у Мизгиря. Он ждал, когда начнётся Федькина месть. Надеялся всё же на то, что Кирилл образумится и оставит своё желание обладать Гулей.

Гуля по-прежнему ходила на работу с Тамарой, но уже ничего с ней не обсуждала.

За Лукой теперь каждая следила в своих целях.

Как-то Тамара заметила Луку за написанием письма. Нарочно подошла к нему и велела поднять ноги, чтобы пройтись шваброй под кроватью.

Парень отложил карандаш и прилёг на койку. Тамара краем глаза увидела написанное:

«Дорогая Инга, осталось немного до моего возвращения домой. Как ты там, моя мышка? А как наш малыш? Я скучаю. Потерпи, родная. Скоро мы будем вместе».

Лука увидел, что Тамара заинтересовалась написанным. Схватил листок и прижал к себе.

Потом, когда Тамара пригнулась, чтобы протереть под кроватью, прошептал ей на ухо:

– Слышь, малявка, хочешь денег заработать?

Девочка кивнула.

Лука скривил рот, протянул ей письмо.

– Вот, отнеси. У библиотеки первый дом к мосту. Второй этаж. Квартира справа.

Тамара была счастлива.

Она схватила письмо и выбежала из