Пятна у ребёнка прошли.

Гуля и Савелий по очереди вставали ночью к плачущему малышу.

Тамара до сих пор была обиженна и ни с кем не разговаривала.

Савелий велел Гуле на работу не ходить, а смотреть за ребёнком. А Гуля быстро приловчилась, после детского сада это было не в диковинку.

Она сходила туда и выпросила стеклянную бутылку с большой резиновой соской на конце. К этой соске липло всё. И перед кормлением тщательнее всего вымывать её получалось у Абрама.

Малыш стал любимцем у всех.

– Вот так Савелий, – посмеивался раввин. – Надо же было так точно воспроизвести!

Савелий к своему отцовству не привык. Иногда Ленка говорила ему:

– А не хочешь ли ты сходить к этому Луке? Надо хотя бы имя ребёнка узнать. А то он у нас или малыш, или жучок, или бычок. Имя ему нужно.

Савелий не хотел брать Тамару с собой. Но она тоже увязалась с ним и Гулей.

Гуля и Тамара ждали Савелия у входа в больницу.

Каким-то чудом он договорился с дежурным врачом, чтобы тот разрешил поговорить с Лукой.

Лука выходил на улицу прихрамывая, кривя рот и что-то бормоча.

Узнав Тамару быстро вернулся в нормальное состояние.

– Чем обязан такому вниманию к моей персоне? – голос Луки был недовольным.

Савелий смотрел на него пристально, сверлил взглядом.

Девчонки молчали.

Лука продолжил:

– Ты, стало быть, тот самый Савелий. Я чувствовал, что ты придёшь рано или поздно. Но я ни в чём не виноват. Ингу не обижал, она живёт в более или менее сносных условиях. Но это временно.

Скоро я выйду отсюда, и мы будем вместе.

– В сносных условиях? – раздражённо произнёс Савелий. – За те деньги, которые я позволил взять, она живёт в более или менее условиях?

Гуля подошла к Савелию и удивлённо на него посмотрела.

Он отвёл глаза и прошептал:

– Гуля, я всё объясню…

– Как ты мог, Савелий? Ты всех обманул… Плакал, я пожалела тебя. Степан, оказывается, был прав.

– Гуля, – опять прошептал Савелий, – я всё объясню.

– Не стоит, – ответила Гуля, отвернулась и пошла по улице.

Савелий её не окликнул.

Лука напомнил о себе:

– Ну я так и не дождался от вас ничего. Разговор-то будет?

– Будет, – Савелий несколько раз оглядывался, пока Гуля не скрылась из виду. – Где Инга?

– Так вот эта малявка адрес знает, – Лука указал на Тамару. – Она записку носила ей.

– Эта малявка, – недовольно произнёс Савелий, – обнаружила Ингу в пустой холодной комнате. Это сносные условия?

– Ой, да что мы мне тут поёшь, Савелий? – усмехнулся Лука.

– Я не пою, я говорю. Инга была в пустой комнате с ребёнком. Она попросила Тамару подержать ребёнка, пока сходит по нужде, и не вернулась. Бросила ребёнка на эту малявку.

Лука встревожился.

– Не может быть. Инга жила там с моей матерью. Там были сносные условия для жизни. Не верю я вам! Инга не могла уйти, она меня любит и ждала меня.

– Она ушла, – повторил Савелий. – А ребёнок сейчас у меня. Тамара принесла его.

Луку трясло.

Он вдруг стал тереть глаза, отвернулся.

– Вы специально так говорите! Не обманывайте меня, я болен. Я болен. Вы кто? Зачем вы меня сюда позвали? Я вас не знаю!

Лука скривил рот и, прихрамывая, направился к больнице.

Савелий схватил его за руку и ударил кулаком по лицу.

– А я тебя сейчас излечу, и ты вспомнишь, кто я такой. Не надоело притворяться?

– Отпустите меня! – кричал Лука.

Он упал на землю и стал дёргаться. Его губы посинели, а пальцы стали крючковатыми.

Тамара испугалась и захныкала.

Савелий присел рядом с Лукой и опять ударил его по лицу.

Лука затих.

Тамара уже рыдала в голос.

– Уйди отсюда, – приказал ей Савелий. – Иди домой немедленно. Хватит самодеятельности, Тамара. Скажи остальным, что я задержусь. И никому ни слова о том, что тут произошло.

Тамара побежала по улице.

Савелий стал тереть щёки Луке.

Тот зашевелился, закашлял.

Открыл глаза и уставился на Савелия.

– Я болен, – прошептал он. – Не мучай меня. Я не обижал Ингу. Я не знаю, где она. Она жила с моей матерью.

Савва помог Луке сесть. Тот ещё немного дрожал.

– Я работаю здесь. Вхожу в доверие к медсёстрам, врачам. Они дают мне деньги, жалеют меня. Здесь я в третий раз. Мне повезло, что медсёстры меняются часто, не все выдерживают. Пациенты здесь тяжёлые. Нужно быть хладнокровным, чтобы выдержать всё это.

В вашем городе мы с матерью обосновались недавно. До этого были другие города. Когда нас разоблачали, удавалось в последний момент сбежать.

Здесь город большой, и надежды на спасение больше.

Мать сняла квартиру. Мы жили там вместе до моего очередного приступа. Приступы были настоящие. Они проходили быстро, и я большую часть времени проводил здесь уже будучи здоровым.

Когда познакомился с Ингой, понял, что влюбился. Она была моей первой женщиной. Я рассказал ей всё о себе. Инга обещала, что мы будем счастливы. Хвасталась тем, что у неё есть деньги и в случае чего без проблем их достанет. Она уговаривала меня сбежать, бросив мою мать. Но я не мог так поступить.

Дабы не потерять Ингу, я договорился с мамой, что она поживёт с ней какое-то время.

Мама Ингу невзлюбила с первого дня. А особенно взбесилась, когда узнала, что та беременна. И у Инги, и у моей матери сложные характеры. Я смог уговорить их потерпеть друг друга. Через шесть дней меня должны выписать. Я попросил эту малявку передать весточку для Инги, чтобы она не беспокоилась. И я не верю, что она сбежала. Никогда не поверю, пока сам не увижу своими глазами. Я и сына ещё ни разу не видел. Зовут его Женькой.

– А я видел его. Я его кормлю каждый день. И это мой сын, Лука…

Лука поднялся на ноги и уставился на Савелия:

– Не может быть. Инга говорила, что она с тобой была. Но со мной она была чаще. Этого не может быть. Ты специально так говоришь, чтобы я стал ненавидеть Ингу.

– Да ты можешь думать что угодно. Лечись, больной. Сына своего я никому не отдам. Если встретишь Ингу, передай ей привет. Прощай, Лука!

Савелий похлопал Луку по плечу и пошёл прочь.

Лука крикнул ему вслед:

– Лжец! Инга никогда не сбежит от меня!

Савелий обернулся и выкрикнул в ответ:

– Идиот!

Пока шёл к подземелью, думал о Гуле.

Вчера в порыве злости проговорился, но, кажется, никто не обратил внимания. Не до этого было друзьям.

Савелий тяжело