он пальнёт в меня из руки, но парень не спешил. Видимо, его научили вначале присмотреться к противнику и не заходить с козырей.

Что ж, посмотрим, как будет действовать. Вполне возможно, что он фехтовальщик получше меня. Правда, у него нет арматориума, который ускоряет мои реакции.

Зубатов двинулся вправо, словно примеряясь для удара, а затем вдруг трансмутировал воздух вокруг меня, извлекая кислород. Ясно: собирается превратить соперника в факел! Пришлось немедленно запустить контрреакцию и на всякий случай сконденсировать воду.

Однако оказалось, что мой противник использовал трансмутацию, чтобы отвлечь меня. Зубатов бросился вперёд, скакнул в сторону и ударил мечом наискось, метя в ключицу. Таким манером можно рассечь человека надвое. Если, конечно, соблюдать технику и долго тренироваться.

Я блокировал летящее ко мне лезвие, отвёл его в сторону и сделал выпад.

Зубатов отбил нацеленный в грудь клинок сильным ударом и тут же атаковал меня серией, так что пришлось попятиться, чтобы держать дистанцию.

И тут я почувствовал, что ровная поверхность под моими ногами поднимается, образуя наклон. Я словно поднимался в гору задом. Что здорово мешает драться, вообще-то.

Пришлось отпрыгнуть в сторону. Зубатов немедленно развернулся и пошёл на меня. Из бетона подо мной поползли тонкие острые шипы. Я запустил обратную трансмутацию, разрушая их. И заодно начал создавать кислоту, чтобы устроить противнику бодрящий дождичек.

Зубатов сделал длинный выпад. Я отвёл от себя его Самосек, шагнул влево и ударил в ответ. Мой противник подставил меч, скользнул им вдоль моего клинка и едва не достал меня по предплечью. Лишь в последний момент я успел изменить наклон лезвие и увернуться. А затем наклонился вперёд, посылая Самосек в горло соперника.

Он подался назад, едва успев избежать ранения. В глазах Зубатова мелькнула злость. Он явно рассчитывал, что я окажусь куда худшим бойцом.

Отступив в сторону, он ударил меня наискось в плечо. Сильно, даже, пожалуй, чересчур. Я принял атаку на Самосек, подался вправо и обрушил на противника едкий дождь!

В первую секунду Зубатов не понял, что это кислота. Но затем издал испуганный возглас и тут же принялся её трансмутировать, чтобы уменьшить урон от ожогов.

Я, естественно, немедленно воспользовался его замешательством, чтобы атаковать. Быстро, напористо, дав волю как арматориуму, так и Самосеку.

И вот лезвие полоснуло Зубатова по животу! Его одежда немедленно напиталась кровью.

— Сука! — выдохнул он, покрываясь ожогами.

Выбросив вперёд руку, парень сжал пальцы, и из протеза вырвалась струя газа.

Как только он начал движение, я понял, что сейчас будет какое-то читерство. Так что бросился в сторону, не дожидаясь. Ведь это могла быть и пуля.

Облако газа повисло над тем местом, где я стоял ещё секунду назад.

Издав разочарованный возглас, Зубатов бросился на меня и осыпал настоящим градом сильных, но не очень-то выверенных ударов.

Ему удалось остановить действие кислоты, но ожоги явно причиняли боль, ведь восстановить повреждённые ткани времени у него не было.

Я блокировал первые удары, а затем отскочил в сторону, пропуская соперника мимо. Ткнул Самосеком в открытый бок. Лезвие вошло сантиметров на пять — считай, только кончиком достал.

Зубатов споткнулся, сделал несколько шагов вправо, разрывая дистанцию, и снова поднял руку.

Да сколько у тебя там понапихано⁈

На этот раз из протеза вылетел дротик. Наверняка отравленный или что-нибудь в этом роде.

Я уклонился и начал трансмутировать горючую смесь.

Зубатов ринулся на меня, попытался достать клинком, мешая сосредоточиться, но я не потерял концентрацию и, отскочив назад, обдал его огнём. Мой противник сгенерировал вокруг себя водяное облако, продолжая атаковать. Что ж, отлично! Сейчас, когда он был окружён влагой, появилась отличная возможность, и я ею воспользовался: ударил Зубатова молнией.

Разряд проскочил между нами голубой искрящейся дугой, электричество мгновенно распространилось по водяной пыли, висевшей вокруг моего соперника, и ударило в него с разных сторон. Зубатов выгнулся, его затрясло, глаза выпучились, и я уже собирался нанести решающий удар, когда из его протеза вырвалось зелёное свечение и поглотило электричество! Парень парировал мой выпад в последнюю секунду, быстро попятился, а затем вдруг ударил себя ладонью по правой стороне груди и поднялся над землёй!

К такому я точно готов не был. Поэтому на несколько секунд застыл, глядя на то, как мой противник взлетает всё выше, испуская фиолетовое сияние. Какого хрена⁈ Это ещё что за фокусы⁈

Похоже, в его тело были встроены антигравы каббалистов! Вот урод! Это уже самое настоящее читерство.

Торжествующе ухмыльнувшись, Зубатов ринулся на меня сверху, словно хищная птица.

Защищаться от подобных ударов — совсем не то же самое, что обычное фехтование. Приходится задирать башку, выставлять странные блоки и быстро поворачиваться, когда противник проносится над тобой.

Наши клинки встретились с громким звоном, и в следующий миг Зубатов оказался за моей спиной. Я крутанулся на пятках, но и он резко повернулся. Снова бросился в бой, пикируя на меня с занесённым для рубящего удара мечом.

Так, не будем ему подыгрывать. Этот стиль боя может быть другим…

Дождавшись, когда Зубатов махнёт клинком, я присел, пропустив его над собой. Парень промчался в полуметре надо мной, впустую рассекая воздух.

Ну, ладно, парить ты можешь… А как насчёт полёта в плотной атмосфере?

Я быстро начал сгущать эфир над собой. И параллельно трансмутировал бетон площадки, подготовив почву, так сказать.

Когда Зубатов обрушился на меня в третий раз, то наткнулся на плотную атмосферу, его полёт замедлился, и он начал вязнуть. А в следующую секунду снизу вверх выросли бетонные канаты, оплели его ноги и потащили вниз.

— Какого… ⁈ — воскликнул мой соперник, нелепо взмахнув руками.

Сделав быстрый выпад, я пронзил его бедро и отступил. Издав дикий вопль, Зубатов махнул мечом мне вслед, но я был уже слишком далеко. Он принялся крушить схватившие его ноги путы, но и я времени не терял: в сгущённом воздухе было полно кислорода, и теперь он вспыхнул от единственной искры.

Зависший в полутора метрах над площадкой парень превратился в живой факел. Он, конечно, немедленно принялся конденсировать воду, но я уже был справа от него и ударил мечом в бок. Зубатов забился, словно пойманная паутиной бабочка. Передо мной мелькнул его клинок, но я к тому времени успел переместиться ему за спину. Ещё один выпад — и лезвие Самосека вошло в печень.

Для здешней медицины это ерунда. А мы бьёмся до смерти. Так что придётся продолжать.

Зубатов, наконец, освободился от пут и, развернувшись ко мне лицом, отлетел назад.

Вид у него был страшный: весь обожжённый,