На самом деле ничто не могло быть настолько далеко от истины. Не знаю, что бы со мной было, если бы на протяжении последних двадцати пяти лет Ники не возвращала меня с небес на землю. Ники протащила меня через университетский курс, не говоря о том. что она же втянула меня в это дело. Она вытаскивала меня из постели, одевала и отпаивала «Алказельцером», когда пришла пора сдавать выпускные экзамены; она следила за тем, чтобы наши стипендии не растрачивались в один день, выдумывая бесконечные овощные салаты и бобовые рагу. Кстати, именно Ники встретила меня в Хитроу (хотя вполне возможно, что мама тоже могла бы сделать это, предупреди я ее) и именно она, не дожидаясь, пока я попрошу об этом, предоставила мне крышу над головой.

Не знаю, почему мама считает, что для меня будет лучше жить с ней. Если она не изведет меня до смерти своими придирками, я умру от голода. Я много раз ходила с ней за продуктами, и она ни разу не покупала ничего, кроме бутылки джина, бутылки тоника и цветной капусты.

Мама честила Ники еще полмили, пока мы не добрались наконец до Челси и не вылезли из машины, предварительно переехав двойную сплошную линию.

Я давно научилась держать рот на замке, пока она не выпустит пар. К сожалению, сегодня пара в ней было не меньше, чем в кипящем чайнике.

В ресторане, явно слишком модном для нашего заказа — пара сандвичей и бутылка фраска- ти, — она продолжила излюбленную тему:

— Когда ты встретишь кого-нибудь приличного, ты должна держаться за него. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

И это говорит женщина, которая не держалась ни за одного мужчину дольше пяти минут.

— Ты не становишься моложе, Аннабел.

— Мне всего двадцать пять, не думаю, что пора записывать меня в старухи.

— В мое время, если ты не была замужем в двадцать пять, тебя считали старой девой.

Да, а мужчины обычно били своих суженых по голове дубиной и утаскивали к себе в пещеру, под медвежью шкуру.

Я знаю, к чему она клонит. Мне предстоит в очередной раз выслушать лекцию о Саймоне.

Саймон — респектабельный бывший приятель. Мужчина, с которым у меня было мимолетное, почти не отложившееся в памяти знакомство еще до отъезда. Мужчина, которого, по каким-то только ей ведомым соображениям, мама считает воплощением мужского совершенства.

Мужское совершенство. Оксюморон какой-то.

Еще одна причина, которая заставила меня уехать в Австралию, — желание убежать от него.

Я познакомилась с ним через год после того, как мы с Ники переехали в Лондон и она пыталась зарекомендовать себя на первой работе, а я торчала за стойкой бара, чтобы наскрести денег на пару туристских ботинок, рюкзак и билет до Бангкока. Нас познакомила Ники, факт, который я только недавно смогла ей простить.

Думаю, в тот раз моя мама влюбилась в этого мужчину сильнее, чем когда-либо приходилось мне. Она почему-то решила, что Саймон просто создан для меня, и приложила максимум усилий, чтобы поженить нас.

— Я действительно не понимаю, почему ты рассталась с Саймоном…

Вот оно, проклятое слово на «С».

Обычно мне нравится, когда мои прогнозы сбываются, но природная прозорливость не избавит меня от бесконечного потока упреков и рассуждений на тему «и как это я могла упустить такой лакомый кусочек».

Ничего не могу сказать об этом. Честно говоря, я не знаю, как меня вообще угораздило пойти с ним на первое свидание.

Он на восемь лет старше меня.

Когда я познакомилась с ним, он казался таким зрелым и надежным. Думаю, мне понравилась его уверенность в себе. У него была хорошая работа, симпатичная квартира, дорогая машина, отличное образование и то, что я сочла взрослым отношением к жизни.

Все, чего, по-видимому, не хватало мне.

Правда, скоро я поняла, что Саймон был просто ребенком, прикидывающимся взрослым. Большим, дурно воспитанным ребенком.

Избалованным, высокомерным, капризным и невероятно незрелым.

— Очаровательный молодой человек, — продолжала заливаться соловьем мама. — Я думала, что по возвращении ты возобновишь ваши отношения.

— Очень сомневаюсь, что он этого хочет. — Я улыбнулась протягивающему мне меню официанту.

— Уверена, ты ошибаешься. — Она сверкнула на меня дорогущими зубами. — Ты по-прежнему очень ему небезразлична.

— Да? Откуда ты знаешь?

— За последние пару лет мы несколько раз сталкивались, совершенно случайно. Он интересовался, как ты поживаешь… конечно, рассказать мне было особенно нечего, но он, по крайней мере, пытался…

Двойной укол, я совсем забыла, как хорошо они ей удаются.

— Кажется, в последний раз я встретила его именно в этом ресторане, — продолжила она.

Я могла бы заподозрить неладное: шикарный ресторан, столик на четверых, долгая прелюдия… но такого коварства я не ожидала даже от моей мамы. Во всяком случае, не в первую же встречу.

Тут, словно по сигналу, в дверях появилась знакомая фигура и стала пробираться к нам между столиков, а я попыталась соскользнуть под скатерть, вслед за бокалом, который только что уронила от потрясения.

Он набрал вес. Он всегда был крупным, довольно мускулистым, словно регбист, но теперь у него выросло, прямо скажем, солидное брюшко. А вот волос стало заметно меньше. От висков светлые кудряшки начинали редеть, образуя ближе ко лбу сиротливую плешку. Бледно-голубые глаза запутались в паутине морщин. С нашей последней встречи прошло два года, но, судя по его виду, можно было сказать, что все десять. Когда мы начали встречаться, ему был тридцать один год и меня еще прельщала мысль о более взрослом партнере: надежном, уверенном, обеспеченном. Не мальчике, но муже.

Теперь он неуклонно приближался к среднему возрасту и выглядел не привлекательно-взрослым, а просто старым.

За это время я тоже повзрослела и внезапно поняла: то, что я принимала за заботу и надежность, было на самом деле стремлением контролировать и самоуверенностью.

Он изо всех сил старался казаться бизнесменом до кончиков ногтей, хотя на самом деле так и остался школьником-переростком, который, как только его оставят в офисе одного, сует свой член в ксерокс.

То, что ему пришлось бы не раз нажать кнопку увеличения, чтобы получить более-менее приличное изображение, никак не повлияло на мое решение расстаться с ним, честно.

Не успела я призвать на помощь свои актерские способности, как на авансцену вышла мама. Она в долю секунды взметнулась со своего места и перешла в режим извержения эмоций.

— Боже мой, подумать только, какая встреча! Это же Саймон! Помяни только сексуального дьяволенка, и он тут как тут! Мы только что говорили о тебе, правда, Аннабел, дорогая? Наверное, у тебя уши горели, и вот ты здесь, в своей прекрасной плоти! Что за приятный сюрприз!