– Я не собираюсь сотрудничать с твоим отцом, Николь. И на мое решение ничто не может повлиять.

– А я всё ещё работаю на тебя, – сказала я в ответ. – И изменится это может только по твоему желанию. – Я не смогла выдержать на себе его взгляд и снова повернулась к окну. – Давай говорить о чем угодно, но только не о моей семье, которая последнее время вмешивается в мою жизнь с завидной регулярностью.

– Ты думаешь, это из-за меня?

– Я думаю, что им было приятно, когда у меня не было никакой личной жизни. Когда я была одна без каких-либо признаков светлого будущего. Я раньше думала, что мама-то точно хочет, чтобы я действительно нашла кого-то. С кем была бы счастлива по-своему, пусть даже ей и непонятны ценности, которые важны для меня. Ты даже представить себе не можешь, какими настойчивыми были её предложения познакомить меня с кем-то, чтобы я исполнила долбаное женское предназначение и нарожала ей внуков! Я даже подумывала о том, чтобы перевестись в другой филиал, но ты его закрыл, – засмеялась я. – Но теперь понимаю, даже она не в силах смириться с тем, что я нашла то, что искала. Сама. Что могу улыбаться, потому что я просто счастлива.

– А ты счастлива?

– А ты этого ещё не понял?

Я подошла к Абраму, опустила руки на его обнаженные плечи и вынудила откинуться на мягкую спинку дивана. Я села на него, смотрела в серые и манящие глаза, понимая, что пропадаю в них навсегда.

– Я вижу тебя в снегопадах, – прошептал он, неспешно изучая мое лицо. Я тут ж позабыла о том, что собиралась сказать. – Ты, как снежинки, которые переливаются, блестят и, если приземляются на лицо, то растаяв, заставляют улыбнуться. Потому что щекотно.

Абрам ласково провел дорожку от уголка моей брови к губам.

– И всё же ты романтик, – прошептала я, блаженно закрыв глаза.

– Ты очень красивая девушка. Яркая, нежная. Мечта любого мужчины. – Я медленно подняла веки, испытав и радость и тревогу одновременно. – Я с тобой забываю о многом.

– Знаю. Со мной ты ушел с работы на несколько часов раньше. – Мы улыбнулись. Мои глаза остановились на его губах. – Кстати, удалась твоя последняя поездка? Которая, как и все предыдущие, была связана с работой.

Его глаза были расслабленны, но всё равно следили за моими. Мне казалось, что Абрам ищет возможность проникнуть в мою голову, чтобы точно знать, почему именно я задала этот вопрос. Неужели он чувствовал эту покалывающую меня иголку с именем Виктория?

– Всё, как и всегда.

– Стабильность тоже хорошо. – Я опустила ладони на его грудь и почувствовала, как билось его сердце. Прикусив губу, я шепотом спросила: – Почему Роберт не знал, что вы с женой развелись?

– Потому что это только мое дело, – ответил он, не задумываясь. – Я никогда не любил говорить о себе.

– Даже с друзьями? – удивилась я.

– Это случилось, когда Роберт уже переехал в Стамбул. У каждого своя жизнь, работа, заботы. Тебя что, беспокоит его неосведомленность? Я уже объяснил ему всё. Больше недоразумений не возникнет.

– Навряд ли, – усмехнулась я. – Дело не в Роберте.

– А в ком же? В твоей маме? – Я увела взгляд в сторону, понимая, насколько нелепо сейчас выглядела. – Я не считаю нужным объясняться с людьми относительно моей личной жизни, потому что у них обо мне сложилось иное представление, чем есть на самом деле. Для меня важно лишь то, что думаешь обо мне ты.

– Значит, – вздрогнула моя улыбка, – ты полностью открыт мне? – Абрам молча кивнул. Слабо, быстро, почти незаметно. Я наклонилась к его губам, чуть коснулась их своими и прошептала: – Это не так. Но я уверена, что это поправимо.

Я прильнула к его губам и горячему телу с возбуждающей чувственностью. Пылкость во мне рассыпалась, как пудра. Я плавно двигала бедрами и целовала Абрама, соблазняя его, отключая мысли. Он ловко опустил меня на диван и лег сверху, задирая свитер и покрывая поцелуями мой живот. А потом всё ниже и ниже, пока я не издала глубокий стон от разливающегося во мне наслаждения.

– …Кажется… Кажется наш ужин приехал, – задыхалась я, вцепившись пальцами в свои волосы. – Я слышала… Колокольчик, который… О, боже…

– Но ты ведь не расстроишься, если мы начнем с десерта? – усмехнулся Абрам. – Опять.

12

Абрам остановил машину напротив моего подъезда и убавил звук радио.

– А это не покажется странным? – всё не унималась я.

– Николь, я очень хочу, чтобы сегодня ты максимально отдохнула. Кому и что здесь должно показаться странным?

– Но я и так отдохнула, – с моего лица не исчезала улыбка. – Всю ночь только этим и занималась.

Абрам наклонился ко мне, в очередной раз похитив мой воздух. Его взгляд, под которым я плавилась и растекалась, скользнул по моему пылающему от переизбытка чувств лицу и остановился на губах.

– Меня очень радует твое нежелание пропускать работу, но сейчас я этого требую.

– Если ты думаешь, что я могу забыться, вызвать лифт и провалиться в шахту, то ты…

– Не говори мне этого, – перебил меня Абрам, мгновенно обхватив горячей ладонью мое лицо. – Я даже в шутку представлять не хочу, что ты можешь как-то пострадать.

– Со мной всё хорошо, – прошептала я, опустив ладонь на его руку. В серых глазах зажглась неподдельная тревога, и я, невероятно тронутая его заботой, прильнула к мягким губам. – Отдохнуть, так отдохнуть. Только ты приезжай ко мне. Я буду тебя очень ждать. И, кстати, – достала я из сумочки свои ключи от машины. – Это тебе. Теперь у тебя будет веский повод приехать ко мне.

– Хочешь, чтобы я доставил твою машину? – улыбнулся он.

– Собственноручно! И не забудь потом подняться за моей благодарностью.

Абрам ответил мне поцелуем, и я даже ни на секунду не сомневалась, что вечером он будет у меня. Стоило мне оказаться в родных и теплых стенах, как усталость дала о себе знать. Рядом с Арамом я её совершенно не ощущала, но дома мне чертовски захотелось спать. Люрекс, обрадовавшись моему появлению, свернулся калачиком над моей головой, став хранителем наших снов. К несчастью, они были не столь продолжительными, как мне бы того хотелось. Звук пронзительного колокольчика, оповещающего о внезапном госте на улице, завел мой двигатель и выжал педаль газа на всю. Сердце барабанило, адреналин ударил в голову. Я и подумать не могла, что Абрам вновь оставит работу ради меня. Лохматая и заспанная, я подбежала к экрану домофона и… Это была мама. Она точно знала,