Он не собирался оставлять ей свой трон, вот в чем дело. Она просто его… отдушина, слабость, которую он когда-то проявил. А еще, она напоминает ему о матери, которую он любил до безумия. Вот и весь секрет. Чем меньше Лия показывает характер, тем лучше.

Она вышла из кабинета. Стражников уже не было. Идти к себе не хотелось. Читать? Нет, слишком много разных мыслей в голове, сумбур и каша, с которой нужно что-то делать.

– Ваше высочество?

На нее обеспокоенно смотрела Кияра. Девочка стояла в нише у статуи, словно пряталась там, и только сейчас вышла.

– Я в порядке Кияра. Но хотела спросить. Ты можешь рассказать, кто передал тебе записку?

Карие глаза наполнились испуганными слезами.

– Ваше высочество, я не хотела ничего плохого! Правда! Я думала, что так будет лучше!

Лия вздохнула. Вряд ли девочка осознает, что происходит. Но вот ее поведение заставляет переживать, а проблем у принцессы и так достаточно. Что же делать? Допытываться, пока не расскажет всю правду? Наверное, придется поступить именно так, чтобы хоть на одну загадку в ее жизни стало меньше. А то последние дни в постоянном напряжении скоро превратят ее в сумасшедшую.

– Я верю, что ты не хотела сделать ничего дурного, – Лия взяла ее под руку, со стороны теперь она просто прогуливалась со своей компаньонкой, и направилась к галерее, оттуда открывается потрясающий вид на розовый сад, да и поговорить можно спокойно. – Но мне очень интересно, кто же передал тебе послание.

Кияра всхлипнула, огляделась, и, лишь удостоверившись, что их никто не слышит, тихо ответила:

– Это мой хороший друг. Записку писал не он, то тот человек тоже очень хороший… Мой друг не причинит вам вреда, он говорит, что и вы, ваше высочество, тоже его друг. Вы, правда, с ним друзья, только почему-то не помните этого. Не сердитесь на меня, я виновата, но за вас сильно беспокоятся, даже меня сюда отправили, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

– Отправили? – уточнила Лия.

По коже пробежала легкая дрожь, стало страшно. Кто-то считает ее своим другом, может без усилий заслать ей в услужение девочку, которая… Кто она?

Лия в который раз обругала себя, что недостаточно занимается магией. Рэн считал, что все нормально, идет своим чередом, но теперь-то Лия начала понимать, что не только придворные были против нее. Даже отцу была нужна всего лишь кукла. А магия могла бы помочь ей узнать всю правду. Как жаль, что она не различает, когда ей лгут или говорят правду! Это помогло бы!

– Да, ваше высочество. После того как меня… Как я покинула отчий дом, я жила в деревне, обо мне заботились, и я за это крайне благодарна! Но, когда понадобилась моя помощь, я даже раздумывать не стала! – девочка вся светилась от гордости. – Ваше высочество, простой народ вас очень любит, я правду говорю! Ни капельки не вру! Все, с кем я разговаривала, готовы даже в войне участвовать, только чтобы вы были королевой.

– В какой войне?

Они вышли на галерею, и Лия встала у высокого, во всю стену окна, из которого открывался вид на озеро, сверкающее рябью в лучах солнца. Отражение неба, словно гигантский глаз в обрамлении белоснежных ресниц. Величественное зрелище, завораживающее. Девушка на миг замерла, в который раз удивившись, как само это место влияет на нее. Родное и чужое. Прекрасное и опасное. Опасное? Ей желают смерти многие, в этом нет сомнений, но как, как узнать, что же правда в этом мире. Как ей разглядеть среди великолепных цветов отравленный шип, ждущий лишь ее прикосновения. Верить и знать – два слова, что мучат ее. Она верит отцу, в его слова, в его любовь к ней. Но знает ли его?

Война? Мелкие стычки, о которых Лия постоянно слышит. Регулярные учения, смотры, на которых пропадает король. Ложь? Еще одна ложь?

– Светлые наступают на темные территории, ваше высочество. Уже месяц как они начали высаживаться по всей нашей стороне Мирового древа. Маги воды пытались их остановить, но безуспешно. У Корня идут самые ожесточенные бои. Хотя светлые не трогают тех, кто не поднимает против них оружия, они благородны. Щадят тех, кто сдался.

В этом ли благородство?

– У нас война? – переспросила Лия.

– Да, ваше высочество, – с готовностью подтвердила Кияра.

Значит, все же ложь. Уж не поэтому ли ее так спешно переправили сюда, где никто не скажет принцессе лишнего слова? Держать в неведении, чтобы она не беспокоилась, не волновалась.

И чем так опасна ее самостоятельность?

– Кияра, я хочу побыть одна, – тихо сказала Лия.

– Конечно, ваше высочество, – чуть удивленно, немного обиженно ответила девочка.

Ей еще многому предстоит научиться, если она захочет удержаться среди тех, кто близок к тайнам властителей.

А Лия может лишь порадоваться, что, как бы там ни было на самом деле, она – принцесса. И ее желания выполняются.

– Ты уже все знаешь?

Лия пожала плечами:

– Ты о том, что где-то там бушует война, а мне не удосужились даже сообщить об этом?

Кайрен обнял ее, прижав к своей широкой груди. Он был выше девушки, ему приходилось наклоняться. Но ведь он первый все это начал, так?

– Тебе оберегали.

Лия оперлась на него, позволяя себе расслабиться, слушая, как размеренно, успокаивающе бьется его сердце.

– И зачем? Что изменилось бы, узнай я раньше?

– Ты и сейчас не должна этого знать, – резонно заметил Рэн. – Я мог бы не допустить Кияру к тебе. Мог бы рассказать королю, что ты пряталась в его кабинете.

– Шантаж? – насмешливая улыбка скользнула по ее губам.

– Всего лишь факты, Лия. Я хочу, чтобы ты знала, я тебе не лгу.

– А мне здесь, похоже, никто не лжет, – рассмеялась она. – Вот только все недоговаривают…

Кайрен резко отстранился, развернул лицом к себе, все также продолжая обнимать.

– Есть вещи, которые ты узнаешь, просто нужно подождать. Еще рано для откровений.

– Неужели? – в голосе Лии сквозила ирония.

Снова тайны, до которых она, по всей видимости, еще не доросла. Почти оскорбление, если не больше. Но Рэн ей ничего не обещал, все его слова – уступки по собственной воле.

– Я прошу тебя подождать несколько дней. Мне необходимо найти того светлого, что скрывается в долине. После… ты узнаешь обо всем.

– Обо всем?

– Обо всем, что ты должна знать, – подтвердил Кайрен.

– И о войне? – с подозрением уточнила девушка. Как-то гладко все складывалось, и от этого появлялись у нее нехорошие сомнения. Словно упускала она что-то очень важное, но беда в том, что не знала даже, с чем это могло быть связано.

– И о войне.