– Решать тебе, но я буду рядом. Поддержу любое твое решение.

– Боишься, – она усмехнулась. – Не бойся, я помню свою клятву.

Эмилия высвободилась. С трудом встала, опираясь на Рэна. Она смотрела на него и видела страх потерять ее. Надежду, что для них ничего не изменилось. Всепоглощающую нежность, которая появлялась в его взгляде каждый раз, когда он смотрел на нее. Заботу, потому что после всего произошедшего, он не мог не волноваться о ней. Она видела все это в его глазах и понимала, что для нее ничего не изменилось. Она любила его, будучи Лией, и точно так же любит теперь, став Эмилией.

– Я люблю тебя, – просто сказала она, решив, что ни к чему усложнять.

Он обнял ее вновь, зарылся носом в ее волосы, и только прерывистое дыхание выдавало его эмоции. Сколько они стояли так, слушая тишину и стук сердец друг друга?

– Теперь тебе нужно бежать.

– Зачем? – удивилась Лия.

– Он узнает. Он все поймет.

Она покачала головой:

– Если я сбегу, он меня догонит, и тогда мне точно не жить.

– Ааронд не убьет тебя. Ты стала ему дорога. Он… даже любит тебя.

– Наверное, учитывая этот фарс. Зачем ему было это нужно? Не могу понять, все смешалось.

– Это пройдет. Настоящие воспоминания вытеснят иллюзию, и все вернется.

– Но как ты сможешь мне помочь?

Рэн еще крепче прижал ее к себе.

– Он ждет тебя, твой брат. Я обещал помочь ему, если он увезет тебя как можно дальше. На Светлые территории, подальше от войны. Ааронд в ярости, и я боюсь, что не станет больше сдерживать свои силы. Обещание, данное мертвецу, не будет держаться вечно.

– Он приходил сегодня, но я не узнала его, – Лия вздохнула.

– Он не станет держать на тебя зла, он же твой брат. Пойдем.

Лия натянуто улыбнулась и приняла протянутую руку.

Все вокруг казалось частью сна. Хотелось оглянуться, потрогать что-нибудь, ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле.

Они шли по дворцу, не встречая никого на своем пути. Кайрен позаботился об этом. Он держал девушку за руку очень крепко, словно боясь потерять ее.

– Я не смогу провести тебя прямо к брату, мне нельзя покидать территорию дворца, но я обеспечу тебе безопасную дорогу. Через сад мы пройдем быстро, есть один способ, о котором никто не знает.

– А пап… Ааронд? – поправилась Лия.

Она совсем запуталась, кто есть кто. И даже сейчас, понимая, что вся эта ее жизнь была выдуманной, пыталась соотнести то, что знала раньше. И не могла. Ааронд казался ближе и роднее, чем настоящий отец, брат – далекой сказкой, в которую не поверишь, пока не увидишь собственными глазами.

– Твой друг пока его отвлекает. Ну, – Рэн горько усмехнулся, – а в том, что касается жизни в самом дворце и его безопасности, Ааронд доверяет мне безоговорочно.

– Ты предаешь его, – Лия замерла, заставив и Кайрена остановиться.

– Да.

Простой ответ.

Они миновали все жилые помещения, свернув в сторону кухни. Только там можно было выйти, не привлекая внимания. Стражники не утруждали себя проверками хозяйственных помещений. Или это Рэн отдал такой приказ?

Ночной воздух наполнил легкие. Сейчас аромат роз казался еще более терпким, навязчивым, но все таким же загадочным. Лия шла, легко задевая кончиками пальцев закрывшиеся бутоны, и думала, что это последний раз, когда она видит их. Стало грустно, она успела полюбить этот сад, единственное, что не приводило в смятение мысли.

Но уйти вот так, оставив здесь Кайрена? Он стал ей дорог. Больше того, она его любит!

Но в хаосе мыслей всплывало имя человека, которому она тоже обещала свою любовь. Гиацинт. Смешной пухляш с копной рыжих непослушных волос. Таким он был давно, а сейчас стал мужчиной, но разве она должна любить брата меньше?

Глупые вопросы, чтобы ответить на которые, ей нужно немного времени.

– Пошли со мной, – произнесла она, не в силах больше выдерживать тягостного молчания.

Рэн не ответил, ведя ее одному ему известной дорогой.

– Я не шучу, пошли со мной, – повторила Лия.

Они подошли к высокой каменной стене, что окружала территорию дворца. Она была такой прочной, такой широкой и надежной, что никто из стражников не верил, что ее можно преодолеть. И только здесь она подходила к дворцу достаточно близко. Эта стена отделяла сад от лесов и полей, лишь в одном месте прерываясь. Озеро считали неприступным, непреодолимым препятствием, а, может быть, не хотели портить прекрасный вид. Так или иначе, вокруг него ее не было.

Он провел рукой по идеально подогнанным каменным блокам, и они начали растворяться, терять свою твердость, становясь пылью, сквозь которую девушка могла увидеть, что же творится по другую сторону стены.

– Тебе пора идти, – сказал Кайрен.

– Пошли со мной, – она подошла к нему и, поддавшись порыву, крепко обняла, прижимаясь к спине. – Как я там буду без тебя? Ааронд не найдет нас, мы скроемся, спрячемся и будем жить! Вместе!

– Не сможем… Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Даже здесь, без памяти, ты все равно оставалась собой, пыталась все изменить. Ты не успокоишься. Через несколько дней твоя память полностью вернется, и я стану всего лишь воспоминанием, о котором хочется забыть побыстрее, как о кошмаре.

– Никогда!

Кайрен легко высвободился и приподнял ее подбородок, вглядываясь в наполняющиеся слезами глаза.

– Ты упрямая. Может быть, и не забудешь. Но, и прятаться ты не станешь, иначе перестанешь быть той принцессой, что мне так нравится.

– Хотя бы проводи меня до места встречи с Гаем. Я хочу побыть с тобой еще немного…

Он поцеловал ее, касаясь так нежно, что это скорее напоминало прикосновение ветра, чем ласку любовника.

– Я не могу покинуть дворец, но прослежу, чтобы ты добралась благополучно, – и подтолкнул в проем. – Иди.

Лия смахнула слезы и сделала три шага, что разделили их, может быть, навсегда.

– Я люблю тебя! – выкрикнула она, увидев, что пыль вновь становится камнем.

Это все, что она могла сказать. А впереди ждал темный лес, в котором она просто обязана найти брата.

И все вернется на круги своя.

* * *

Он смотрел, как медленно занимают свои места каменные крупинки. Он слышал ее слова, но они болью резанули по сердцу. Если у него еще осталось сердце.

Как же он хотел уйти вместе с ней, только боги знают, как сильно он этого хотел!

И только боги знают, почему он не мог этого сделать.