– Почему ты так долго не приезжала? – спросил наконец он. – Я сначала все ждал и ждал тебя, а потом… плюнул… И тут ты взяла и приехала. Как ни в чем не бывало.

Аня стояла перед младшим братом и чувствовала себя нашкодившим ребенком. Но самое главное, он был прав – она мало вспоминала о Мишке, и теперь ей было очень стыдно за это. Вдруг случилось неожиданное. Мишка сам распахнул свои длинные ручищи и схватил Аню в охапку. Кажется, она почувствовала каждое его ребро, но так хорошо и уютно ей давно не было.

– Ладно, мир! – сказал Мишка.

Отпустил руки и вышел из комнаты быстрее, чем Аня смогла что-то понять.

На кухне полным ходом шла жизнь. Домочадцы суетились и явно нервничали. У тети Маши все валилось из рук, а дядя Лева был непривычно молчалив. Аня тихонько уселась за стол, кажется, ее не сразу заметили.

– Поздравляю всех с именинником! – сказала она.

– Да, Мишка сегодня стал «мужем», – улыбалась Лиля.

И Аня опять удивилась, не поняв, что сестра имеет в виду.

– Дядь Лев, о чем это она? – пришлось тормошить родственников, чтобы они начали объяснять, в чем дело.

Наконец дядя Лева встрепенулся, будто сбрасывая долгие размышления, и снова стал похож на себя. Глаза теперь были живыми, и новые байки, казалось, готовились слететь с языка.

– Да, наш Мишка сегодня стал настоящим «мужем», – он подошел к сыну и нежнее обычного потрепал его по голове, как маленького. – Ему исполнилось тринадцать. Для иудеев это возраст, когда мальчик становится мужчиной. Сегодня у него бар-мицва.

– Ну вот, опять, – вздохнула Аня. – Незнакомые слова.

– Да все проще некуда, – дядя был рад поучить племянницу. – До сего дня наш Мишка по сути был несмышленышем, в нем работала лишь животная душа с ее потребностями.

– Что? – Мишка хотел возмутиться, но махнул рукой.

– А сейчас мой сын вошел в духовное состояние «мужа». Видишь, даже не спорит со мной, а раньше стал бы, – было непонятно, шутит дядя или серьезен. – Теперь в нем проснулось духовное начало, способное обуздать животную природу человека.

– Да-да, – хихикала Мира. – Еще вчера Мишка был во власти плотского, эгоистического начала! А с утра им правит возвышенное духовное продолжение!..

Мишка, видимо забыв, что он теперь «муж», показал Мире язык. И Аня облегченно выдохнула – это был ее брат, не иначе.

– Так что готовься, вечером у нас банкет, – тетя Маша что-то записывала в блокноте. – Надо еще заказать фруктов и свежую выпечку…

Сейчас Ане впервые стало понятно, что сегодняшний день без остатка надо посвятить Мишке. Иначе и быть не может. А где-то в Сети должен томиться в ожидании Цимес. Но встречаться с ним теперь совершенно невозможно. Аня потихоньку вышла из-за стола и прошмыгнула в девичью комнату. Лилин ноутбук лежал на столе. Интернет работал исправно. В аське уже томилось несколько сообщений от Цимеса.

«Ну где же ты?»

«Ау!»

«Отзовись, жестокая!»

Аня была в майке, и закатывать рукава ей не пришлось, хотя настроение накатило боевое.

«У меня непредвиденные обстоятельства. Сегодня буду занята».

Только перечитав отправленное сообщение, Аня поняла, что оно может выглядеть издевкой. Мелочной местью за прошлое несложившееся свидание.

«Подначиваешь?» – тут же отозвался Цимес. И тогда Аня решила честно и открыто рассказать ему о необычном дне рождении брата, который здесь все назвали «бар-мицва». О предстоящем банкете и о том, что ей хочется сегодня как можно больше внимания уделить Мишке. Кажется, Цимес все понял. На некоторое время Ане даже показалось, что они снова стали так же близки, как были, когда их разделяло большое расстояние. Вот странная штука, теперь они жили совсем рядом, но одновременно оказались очень далеки. И с каждым днем Аня чувствовала, что место сетевого друга занимает другой – реальный. Конечно, об этом она Цимесу уже ничего не написала. И лишь попросила подождать встречи еще день. А затем, повинуясь минутному желанию, набила в аське свой израильский номер.

«Позвони мне завтра», – написала она и вышла из Сети, только сейчас подумав, как это странно, что они до сих пор не обменялись телефонами. И почему Цимес раньше не спросил об этом? Было все же что-то странное в этом парне: слишком уж много тумана. Неужели Илья мог оказаться прав, говоря о «сетевом маньяке»? Аня слышала много историй о том, какие они порой бывают обходительные. За дверью послышались громкие голоса, семья готовилась к торжеству. Пора было присоединяться к ним. Сегодня как-никак Мишкин день!

Обряд бар-мицвы, как оказалось, включал в себя таинственное действо – наложение на руку виновника торжества какой-то повязки под названием тфилин. Эта лента связывала две коробочки, в которых хранились священные заповеди. Надевая тфилин, нужно было произносить благословение. И весь ритуал показался Ане таким сложным, что она всерьез зауважала Мишку. Наверное, он долго тренировался, чтобы не запутаться в наложении этой повязки. Во всяком случае, вид у него был куда более сосредоточенный, чем у первоклассника, завязывающего шнурки. Но дальше Мишку ждали еще более серьезные испытания. Он самостоятельно приготовил целую речь по одной из глав Священного Писания. И выглядел очень трогательно, произнося возвышенные и серьезные слова. Все эти трудности стоили главного – банкет брата ждал царский. В просторном зале уютного ресторана, что находился совсем рядом с домом, собрались самые близкие. Были здесь и Мишкины друзья из школы. Они общались на иврите, так что Аня ничего не могла понять. Зато каждый мог выбрать себе столик и сесть рядом со знакомыми. Поэтому никому не было скучно. Казалось, язык здесь один – и это говорили сердца. Как только Мишка вошел в зал, Мира с Лилей принялись осыпать его конфетами и орешками, точно жениха. Аня тоже подкинула несколько горстей. А потом все расселись за столы, чтобы говорить Мишке добрые, светлые, серьезные, а порой и веселые речи. Аня сидела рядом с сестрами. Лиля вся сияла – ее за руку почти все время держал Натан. Он бережно пододвигал ей стул, накидывал кофту на плечи, если по залу проходил сквозняк. Натан серьезно, вдумчиво и дотошно рассказывал о значимости сегодняшнего события. Вспоминал свою бар-мицву и то, как читал в синагоге отрывок из Торы. Мишке это еще предстояло в будущий шабат. Аня старалась слушать с интересом, но порой ловила себя на желании зевнуть. Натану не хватало красноречия дяди Левы, который самую сухую историю мог размочить отменной шуткой.

– Можно к тебе? – спросил вдруг знакомый голос.

Илья, как всегда, появился неожиданно. Будто вырос из-под земли рядом со столиком, где сидели сестры. Не дожидаясь ответа, он опустился на соседний стул. И Аня даже подумала, что тот пустовал специально – в ожидании Ильи.

– Свежо выглядишь, – он оценивающе глянул на Анину футболку.

– Это Мишкин подарок, – ответила гордо.

– Ааа, понятно, – кивнул Илья и доверительно добавил: – Ну, рассказывай, как там твоя тушеная морковь?