– Тут все так… обычно, – сказала она.

– Верно, – согласился дядя. – Помещением синагоги может стать любая комната. Нужно всего лишь одно – чтобы в ней был шкаф, где хранятся свитки Торы.

– Как все просто, – удивилась Аня. – Икон здесь тоже нет.

– Конечно, нет, – прыснул Мишка. – Это же идолопоклонство!

И тут Аня вспомнила, что иудеям запрещено изображать людей, ей даже стало стыдно, что так оплошала перед младшим братом, дав ему лишний повод насмехаться над собой.

– А еще у нас нет священнослужителей, – продолжал дядя. – Только раввины. А они по сути – учителя. Эти люди просто хорошо знают Тору. В остальном же ничем не отличаются от простых смертных. К раввинам обращаются за советом, потому как они лучше других изучили текст Священного Писания.

– И любой может стать раввином? – спросила Аня.

– Ага, любой человек, – Мишка хитро посмотрел на нее. – Только женщина не может.

– Это правда? – Аня была уязвлена.

– Ну, да, – признал дядя Лева. – Традиционный иудаизм не признает женщин раввинов. Также женщины молятся отдельно от мужчин. Для этого в синагоге обычно имеется балкон или второй этаж.

Аня подняла голову и действительно увидела узкий балкон, что тянулся по периметру всего помещения. Неужели женщины должны были сидеть там, как птички на жердочке?

– Видишь, в иудаизме, можно сказать, возвышенное отношение к женщине, – успокаивал дядя.

Но Мишка при этом продолжал ухмыляться.

– Конечно, эти женщины всегда витают в облаках…

Аня вышла из синагоги. С одной стороны, ей понравилось, что там не надо было чинно стоять, боясь гнева старушек-служительниц, как в православной церкви; с другой стороны, судьба женщин в иудаизме была ей не до конца понятна. А вокруг прозрачный воздух шептался с ветром, и могло показаться, что это и вправду ангелы шелестят крыльями над головой. Мимо проходили мужчины и даже мальчишки, над ушами у которых висели длинные пряди волос. Дядя говорил, что хасиды народ веселый, а вовсе не такой суровый, как можно было подумать, глядя на их черные одежды.

– Главная заповедь хасидов – не унывать! – рассказывал дядя Лева. – А уж какие здесь можно услышать песни и увидеть пляски по праздникам! Попроси Мишку, он тебе даст послушать хасидское регги…

Аня с подозрением взглянула на брата, сомневаясь, что он захочет с ней чем-то делиться.

– У тебя же есть диск этого паренька – Матисьяху? – настаивал дядя Лева. – Ане должно понравиться. Молодежь его любит!

Мишка нехотя кивнул, даже не взглянув на сестру. Дядя Лева, не обращая внимания на сына, продолжал рассказывать о жизнелюбивых мистиках Цфата.

– Думай о хорошем, и все будет так, как ты думаешь, – вот основное правило тех, кто изучает здесь мистическое учение иудаизма – каббалу.

Они шли по главной улице Цфата, которая походила на художественную галерею под открытым небом. Оказывается, сюда стекались не только религиозные иудеи, но и творческие люди, желающие творить под шелест крыльев ангелов, что кружили над городом. Но коронную легенду Цфата дядя оставил на десерт. Все уже садились в машину, когда он сказал:

– Поздравляю нас! Теперь мы проживем дня на три больше! Каббалисты говорят, что час, проведенный в Цфате, продлевает жизнь на день…

Обогатившись на целых три дня, Аня возвращалась в Тель-Авив. Там ее ждал Илья, а еще не законченная история с Цимесом, которая начинала уже походить на какой-то бесконечный сериал, где новые эпизоды разбухали, точно мыльная пена от воды.

Дома Аню встречали сестры, явно уставшие после трудового дня. Зато квартира просто блестела, чувствуется, здесь прошла генеральная уборка. У порога стояли черные мешки со скопленным за долгие времена мусором.

– Уже к Песаху готовимся? – улыбался дядя.

Оказывается, еврейская Пасха требовала тщательной подготовки. Дом освобождали от хлама, избавляясь от всего ненужного. Чистили, убирали, драили. Вот и у Ани оставалось одно «неподчищенное» дельце, с которым следовало разобраться. Хотя порой хотелось забросить интернет-переписку, до конца поездки не раскрывая ноутбук. Но что-то изменилось в Ане, теперь ей не хотелось прятаться от проблем, уходить от ответов или оставлять право решать что-то за себя другим людям.

В аське висело сообщение от Цимеса:

«Возникли непредвиденные обстоятельства, помешавшие мне встретиться с тобой. Если можешь, прости! Я все еще очень хочу увидеть тебя. Обещаю, больше такого не повторится».

Но самого динамщика в Сети не было. Видимо, он отправил это послание еще утром, а сейчас к Тель-Авиву уже подбиралась ночь. Аня собралась с духом и решила писать только правду, ведь раньше они с Цимесом неплохо понимали друг друга. Так зачем же теперь юлить, уворачиваться или скрывать то, что есть на душе, за маской равнодушия или высокомерия.

«Не уверена, что все еще хочу того же. Ты поставил меня в очень неловкую ситуацию. Я ждала тебя в кафе и уже готова была поверить, что мой друг – раскрашенный татуировками фрик. А вышло, что ты просто лжец, раз не выполнил свое обещание и не явился на встречу. Надеюсь, твои «непредвиденные обстоятельства» достаточно важные и ты не обманываешь меня на этот раз. Даю последний шанс. Будь завтра утром в Сети, я назначу место и время встречи».

Аня выдохнула и закрыла ноутбук: миссия была выполнена. Теперь впереди целая ночь, чтобы подготовиться и выдуть новый достойный «мыльный пузырь» этой истории. Забравшись на диван, Аня натянула легкое одеяло почти до самого подбородка. Сестры уже спали без задних ног, им было не до Цимеса. У Ани же никак не выходило заснуть. Она зачем-то достала телефон и нашла входящий вызов Ильи, а затем бережно внесла его номер в память. Ей очень хотелось позвонить ему и тихонько поболтать о чем-нибудь перед сном. Аня все смотрела на телефон, но никак не могла решиться набрать номер Ильи. А вдруг он рано ложится спать? Или занят? Или вовсе не хочет ее слышать? А еще Аня помнила первое правило всех девушек – чем больше звоним мы, тем меньше звонят нам. И вдруг телефон сам запрыгал в ладони, а на экране высветилось заветное имя «Илья». Сейчас Аня готова была поверить, что привезла с собой из Цфата не только дополнительные годы жизни, но и чудеса, запутавшиеся вместе с ветром в волосах.

– Привет! – шепнула Аня, стараясь не разбудить сестер.

– Я тут думал о тебе…

– И я…

Выдала свой секрет Аня, хорошо хоть Лиля с Мирой ее не слышали, казалось, их сейчас и пушкой «Давидкой» не разбудить.

– Я сегодня, пока ты по горам прохлаждалась, такого типа видел – ну точно твой Цимес, – говорил Илья.

– И как же ты его узнал? – удивилась Аня. – Даже я понятия не имею, как он выглядит.

– Нужно идти от имени, – серьезно рассуждал Илья. – Совершенно очевидно, что твой друг рыжий, как морковь! Знаешь, такой, без ресниц, без бровей, весь в конопушках…