Я быстро вспомнила сумму, отложенную на новуюмашину.

– Почти две тысячи долларов.

Рекламщик хрюкнул.

– Впечатляющая цифра. Хочешь совет?

– За этим я и позвонила.

– Лучше пропей баксы и забудь прозвездозажигательство! С таким богатством нечего и начинать дело!

– Ладно, у меня в десять раз больше.Просто я пошутила.

Федор зацокал языком.

– В каком жанре пишем? Сколько готовыхкниг имеем? Способна твоя звездулина на серию? Постоянно работать сможет? Естьсмысл в нее вкладываться? А то ща ее зажжем, а она с дымом погаснет, потому какленива до крайности.

– Она не писатель.

– Да? – совершенно искренне удивилсяФедор. – А кто же тогда?

– Певица.

– Я тут не «Копенгаген».

– Милый, помоги мне, очень надо! Ну вобщих чертах хотя бы! Что тебе стоит, – заныла я, – ведь ты знаешькухню.

– Неа.

– Не ври, – рассердилась я, –всем известно, что до «Марко» ты работал пиар-редактором у Базиля. Народговорит, это Феденька сделал из Васьки Пирогова суперстар Базиля!

Федор протяжно вздохнул:

– В этом мире ничего не скроешь! Ушел яот дебила Базиля в «Марко», наивным был, как белый тюльпан. Полагал, чтописатели, архитекторы человеческих душ, люди интеллигентные, тонкие, проблеммне не доставят, так нет, ошибся, причем фатально, из огня в полымя угодил. Тоже бухалово, ширялово и тошнилово. Да еще вы такие ленивые. Базиль хоть и спалв обнимку с бутылкой и завтракал тостами с кокаином, но по концертам исправнобегал, с журналюгами трепался, в любую камеру лыбился, понимал, стервец, надобрэндом становиться, а для этого следует мордой лица на каждом углу торговать.А господа литераторы! Это ж кошмар на крыльях ночи. Самомнения вагон, работатьне хотят, пьют, как все, и еще пальцы в разные стороны растопыривают. Вотнадысь заявился ко мне, маленькому винтику из «Марко», фантаст Гроков и устроилнатуральную истерику с рефреном «Хочу славы и денег». Кстати, ты Гроковачитала?

– Неа. Он много написал?

– Правильный вопрос. Книга у него одна,три года тому назад выпущена, больше не наваял, но заездить хочет, уверен всобственной гениальности, считает, что станет в одномоментье популярен, а втом, что это не происходит, я виноват, вкладываться в него не хочу. И все содной книжкой. Он ее написал, дело сделано, теперь можно жить в своеудовольствие, а Федька пиарить должен. И что с таким делать?

– Мне тебя жаль, – совершенноискренне ответила я, – писатели, они такие специфические люди. Но с чегоначать, если хочешь из девочки сделать звезду эстрады?

– Со стоматолога, – рявкнулФедя, – зубы ей сначала вставь, чтобы в рот не стыдно смотреть было.

– С челюстью у нее порядок, родителипозаботились.

– Хорошо. Теперь легенда.

– Это что?

– Ой, как тяжело с темными людьми, –завздыхал Федька, – всему их учить надо. Отчего бы девку продюсеру неотдать!

– Он у нее есть.

– И кто?

Я замялась.

– На фиг тайну на пустом местеделать, – забубнил рекламщик, – грамотных мужиков в кулисах попальцам пересчитать, ну, колись, цыпа.

– Я.

– Что ты?

– Я продюсер.

Федор издал странный, похожий на кваканьезвук, потом простонал:

– О, боже! Ну если сама госпожаТараканова взялась за дело, то Бритни Спирс скоро заявится в Москву униженнопросить автограф у новой мегазвезды. Легенда – это три четверти успеха, котя!

Публика хочет скандала, ей совершеннонеинтересен пресный мальчик, счастливо живущий со своей женой. Пусть он хорошсобой, порядочен, имеет голос… Это не катит! Вот если он вдруг бросит супругу иголым побежит по Тверской, тогда – да!

Нужно, чтобы твоя протеже выбивалась из общегоряда…

– В лучшую сторону… – подхватила я.

– Дурочка, – ласково перебил меняФедор, – в худшую. Идеальный пример – раскрутка Мадонны. Взлет карьеры наструе эпатажа: секс, отвязное поведение, откровенные фотографии… Потом, когдавозраст поджал и имидж захромал, резкая смена приоритетов. Теперь Мадоннапримерная мать, верная жена и еще детская писательница в придачу. Всеправильно, ближе к пятидесяти трудно оставаться секс-символом. Зритель долженсчитать себя выше певицы. Ну и что из того, что она на сцене, зато о МарьеИвановне никто слова плохого не скажет!

– Где Мадонна, и где мы!

– Пожалуйста, вот тебе другие примеры.Группа «Тату», две девочки, якобы лесбиянки, выступающие против косногомышления взрослых людей. Гениальная придумка. Знаешь, я не очень люблю ихпродюсера, но в данном случае перед ним следует снять шляпу. Опять же БоряМоисеев.

Сейчас на эстраде полно геев, но он-то былпервым, дитя порока, талантливое, феерическое, эпатажное. Чего только люди непридумывают! Ну-ка, вспомни про жабры Витаса!

– В это никто не поверил!

– Очень даже ошибаешься, – возразилФедор. – Шура – тот вообще на отсутствии зубов взлетел. Все по поводукрасоты клыков парились, брекеты наклеивали, а Шура возьми да и выйди на сценус дыркой в верхней челюсти. Мрак, скажешь? Зато он не такой, как все. Газетыцелую компанию устроили под лозунгом: «Шура, иди к протезистам». Опять же Глюкоза.То ли она есть, то ли ее нет. Лица не показывает, этакий клипмультик. Затемпоявляется девочка, вроде тайна раскрыта, ан нет, стало еще интереснее, кто жеона? Провинциалка? Московская школьница?

Кто, в конце концов, поет, Наташа Ионова,сиречь Глюкоза, или она просто по сцене скачет, а в кулисе жена Макса Фадеева вмикрофон дудит?

Вот это я понимаю! Поэтому сначала создайлегенду. Потом скандал.

– Это как?

– Фото в газете, желательно типа«Желтухи».

Такой листок с многомиллионным тиражом,заслышав название которого все кривятся, а по вечерам под одеялом читают,смакуют детали. Допустим, твоя подопечная на коленях у Олега Газманова иподпись: «Популярный певец изменяет жене с молодой N». Или, что еще лучше,пусть жена Газманова ее за волосы таскает.

– И как такое организовать?