– Нашла дуру. Я тебе ща скажу, а это имреклама. Ты на фирму позвонишь и бабки срубишь. За такую информацию платят. Ялицо известное, пример для простых людей.

– Похоже, вы особо не нуждаетесь.

– Угадала.

– И все равно не хотите бесплатно открытькосметичку?

Сю заржала, потом встала, взяла сумку,валявшуюся на стойке, вытащила кожаный мешочек и высыпала его содержимое настеклянный столик.

Засверкали золотые цилиндрики и коробочки,заблистали бриллианты.

– Дура ты, – почти ласково сказалаСю, – дитя коммуналки, роза помойки. Ну и где знак фирмы видишь?

– Нету его.

– И не найдешь. Это эксклюзив. Максспециально для меня заказывал. Косметика обычная, а оформление супер.

– Здесь, похоже, нет губнойпомады, – тихо сказала я, – вы ею не пользуетесь?

– Да, с…л кто-то, – с досадойвоскликнула Сю, – кругом вороватый народ, убогие, бедные люди. Но япариться не стала. Мне эта серия надоела, все равно выбрасывать.

Я молча достала из своей сумочки золотойфутляр.

– Это не она?

– Супер, – подскочила Сю, –а-а-а! Это ты ее сперла! Думаешь лавэ срубить с меня? Ну тут облом получился.Ни хрена тебе не дам.

Я улыбнулась:

– Мне деньги не нужны.

– Да? – скривилась Сю. – А чтоже тогда?

– Собственно говоря, ничего, просто яхотела убедиться, что губная помада твоя. – Я решила особо не церемонитьсяс Сю.

Похоже, девочка подлая, она совершеннораспускается, услышав вежливые слова. Если же нагрубить ей, мигом прикуситязык.

– С какой стати ты мне тыкаешь? –изумилась Сю.

– Скоро тебе еще и руки за спинойсвяжут, – мило улыбаясь, пообещала я.

Глаза Сю вывалились из орбит, какое-томгновение она ошарашенно смотрела на «журналистку», потом рявкнула:

– Пошла вон!

Но я поглубже уселась в кресле и, вспомнивФедора, заявила:

– Спокойно, цыпа! Ты помнишь, где посеялапомаду?

– Нет, – неожиданно вполне мирноответила Сю.

– В принципе, это ожидаемый ответ, –кивнула я.

– Ты не журналистка! – подскочилаСю.

– Доперло, – усмехнулась я.

– Чего тебе надо? – привычно перешлана грубость Сю, но мне уже стало понятно, каким образом надо разговаривать сдевицей.

– Ща узнаешь, – пообещала я, –теперь следующий вопрос: откуда у меня эта помада?

Сю повертела пальцем у виска.

– Тебя в психушку сдать нужно! С…а, атеперь хрен знает что гонишь, ваще, я давно таких наглых не видела!

– Слушай, киса, – сказала я, –прибамбасик обнаружился в моей косметичке, а та лежала в сумочке, которую яоставила возле трупа Романа Волкова, в концертном зале, в укромном местечке, зазанавеской…

Лицо Сю посерело, глаза запали.

– Ты офигела. – Тусовщица попыталасьсправиться с собой, но я уже поняла, что почти до смерти напугала ее, ипринялась давить на больное место.

– Думаю, дело обстояло так. Сумочка моя,шлепнувшись на пол, раскрылась, содержимое вывалилось наружу, эксперт,работавший на месте преступления, все собрал и сложил, как ему показалось, наместо. Мента можно понять, лежит гора косметики, паспорт, ключи, всякая лабуда,ясно, что она из торбы вылетела. И дядьке в голову не пришло, что губная помадаиз другой оперы. А ее потеряла ты. Стояла за другой занавеской, притаившись.Дождалась, пока Архип уйдет, и воткнула в Волкова нож. Здорово вышло, однанезадача, ты безделушку выронила! Но тебе повезло, ее посчитали моей. За что тыРомана на тот свет отправила?

Чем продюсер тебе не угодил? Не захотел излегендарной тусовщицы «стар» делать?

– Меня там не было, – по-детскижалобно заявила Сю. – Я пошла в туалет, хотела макияж поправить, полезла вкосметичку, а помады нету!

Кто-то ее спер!

– Не ври. Вор унес бы все.

– Не, честно. Пудра осталась, тушь тоже,а помада ау! Я сумочку на столик бросила и со знакомой трепалась. В принципе,любой мог ее стащить!

Послушай, а ты кто?

– Твое несчастье. Опупенко… – начала былоя и осеклась. Остаток фразы, которую я собиралась произнести: «…Раиса Ивановна,которая носит теперь имя Минна, тебе хорошо знакома?», застрял в горле, потомучто Сю вдруг стала краснеть. Яркая полоса поднялась по шее, захватилаподбородок, щеки, лоб, затем, начав синеветь, спустилась вниз.

Будь Сю лет сорок, я бы опрометью кинулась ктелефону вызывать врача.

– Что «Опупенко», – пробормотала,справившись с собой, девушка, – ты о чем? Странные намеки.

Я молча положила на стол телефонную книжечку.

– Твоя?

– Ну, вроде бы да.

– Твоя, твоя, там на первом листочкенаписан телефон вкупе с обещанием пойти в ресторан.

– И что? Так многие делают, надеютсяназад получить потерянное.

– В сущности, ничего. Но получаетсястранная ситуация. Твоя губная помада валяется у трупа Волкова, которого, пословам певицы Минны, убил ножом Архип Сергеев. Причем на орудии преступленияесть отпечатки его пальцев. Убийственная, прости за идиотский каламбур, улика.Да еще Минна сразу же сообщает, что опознала ножик, якобы она сама подарила егоАрхипу на день рождения. Классно вышло, да?

Сю, не моргая, смотрела на меня.

– Слушай, слушай, – кивнулая, – дальше еще интересней будет. Минна – большая любительница выпить, носпустя малое время после того, как она изобличила Архипа, пьяница утонула. Шлаповерху оврага, поскользнулась, скатилась вниз, упала лицом в лужу, а встать несумела, пьяной была. К сожалению, это достаточно частая ситуация. И знаешь, чтостранно?

– Нет, – одними губами ответила Сю.

Я погрозила ей пальцем:

– Шалунишка и врунишка! Ты ведь плотнообщалась с Минной, вернее, с Раисой Опупенко!

– Вообще никак. Это кто? – Сюпопыталась изобразить крайнее удивление.

– Врать некрасиво, – укоризненносказала я, – ты же крутишься в тусовке, отлично знакома со звездамишоу-бизнеса.