находилось царство Набатея, чьей столицей был город Петра. Набатеи ранее числились союзниками Рима и поставляли в римские легионы отряды первоклассной конницы. Может, потому это храброе семитское (арабское) племя не стало оказывать вооружённого сопротивления. Набатеи предпочли мирно отказаться от собственного царства, превратившись из союзников Рима в его подданных. Их военные обязанности остались прежними. Статус провинции жизнь населения не ухудшил. Отныне Набатея стала именоваться Каменистая Аравия как очередная провинция Империи. И в этом была исключительная заслуга Авла Корнелия Пальмы Фронтиниана.

Нельзя забывать, что оба эти недруга Адриана пользовались исключительным доверием и уважением Траяна. Им, наряду с уже упоминавшимся Квинтом Сосием Сенеционом, он повелел воздвигнуть почётные статуи. Как сообщает нам Дион Кассий, «настолько он ценил их выше других людей»[190].

Сосий Сенецион, сам эллинофил, друг Плутарха, наместник Ахайи, как мы помним, был замечательно расположен к Адриану, но вот нерасположение Цельса и Пальмы могло скверно сказаться на будущем нашего героя. Потому дальнейшее пребывание Адриана в Греции становилось опасным для его надежд обрести после Траяна высшую власть в Империи.

И вот здесь судьба стала поворачиваться к Адриану своим лицом. В 113 году Траян прибыл в Грецию и остановился в Афинах, где его должен был приветствовать его родственник, архонт-эпоним года предыдущего Публий Элий Адриан. Но вовсе не для встречи с ним владыка Рима посетил столицу Аттики. Здесь его уже ожидал посол парфянского царя Хосрова. Переговоры должны были решить давний спор двух великих держав о судьбе Армении. Парфяне привезли Траяну богатые дары и предложили решить армянскую проблему мирным путём, не прибегая к оружию. Но все надежды парфян на мирный исход переговоров с римским императором и на возможный компромисс в споре за обладание Арменией были изначально тщетны. Траян отправился на восток совсем не для переговоров с парфянами. Да и не одна Армения была целью его устремлений. С самого начала своего правления Марк Ульпий Траян лелеял заветную мечту: свершить то, что судьба не дала свершить сокрушителю республиканского правления в Риме — Гаю Юлию Цезарю. Великой мечтой Цезаря были поход на Восток и сокрушение Парфянского царства. Дабы обезопасить римские владения от варварских вторжений, перед походом восточным надлежало на Дунае разгромить державу дерзкого вождя гетов Буребисту, балканским провинциям Рима очевидную угрозу представлявшую. Мечи и кинжалы последних республиканцев в Риме не дали великому человеку осуществить свои планы, но в Риме о таковых не забыли. Известно, что Траян с первых лет своего правления, ещё не совершив ни одного похода и о таковых как бы даже не помышлявший, в узком кругу доверенных людей частенько говаривал в подтверждение своих планов: «Верно, как то, что я увижу Дакию, обращённой в провинцию», «Как то, что я по мосту перейду Истр (Дунай) и Евфрат»[191]. Так что намерения сначала превратить Дакию в провинцию, перейдя Дунай, а затем, устремившись с легионами на Восток, перейти Евфрат, а значит, вторгнуться в пределы Парфянского царства, сидели в голове Траяна с самых первых дней его царствования. Конечно же, Траян помнил, что в этих войнах он как бы исполняет завет Цезаря. Но не мог он не помнить и то, что некогда македонский царь Александр III, позднее ставший Великим, сначала разбил гетов на Дунае, а потом сокрушил Персидское царство и дошёл едва ли не до сердца Индии… Траян чувствовал в себе силы свершить то, что не дано было свершить божественному Юлию, и пойти далее по пути Александра Великого. Превзойти Цезаря и повторить Александра — что могло быть заманчивее для владыки Империи, пребывавшей в расцвете сил!

Великий восточный поход Траяна готовился исподволь. Для укрепления тыла Набатея была превращена в провинцию Каменистая Аравия. По повелению Траяна Гай Клавдий Север за три года (111–114) проложил военную дорогу от Дамаска до Акабы на Красном море. Был построен новый акведук, дабы обеспечить водоснабжение армии. Из западных провинций на восток один за другим двигались легионы. Война была давно решена, нужен был какой-нибудь пристойный повод. Его дали по неосторожности или недомыслию сами парфяне. Со времени завершения в 63 году последней римско-парфянской войны в правление Нерона с 66 года и римляне, и парфяне исполняли достигнутый в мирном договоре компромисс: царская диадема новому царю Армении вручается в Риме римским императором. При этом сам царь может быть парфянским ставленником. Так, Нерон торжественно принимал царя Тиридата и вручил ему царскую диадему, хотя тот был очевидным ставленником парфянского царя Вологёза. Таково было следствие поражения римских войск от парфян при Рандее в Армении в 62 году. А вот в 113 году парфянский царь Хосров (110–126) сам испортил римско-парфянские отношения, договор полувековой давности вопиюще нарушив. Хосров своей волей сместил с армянского престола царя Экседара и посадил на освободившийся трон, самолично вручив ему царскую диадему, Партамасириса — старшего брата низвергнутого армянского монарха. Оба брата, кстати, были сыновьями покойного царя Парфии Пакора II, брата Хосрова. В 110 году царь Парфии Пакор II, правивший страной с 78 года, был вынужден уступить власть своему брату Хосрову. Через два года Пакор умер, а Хосров, ещё год спустя, затеял нелепую замену равно признанного и Римом, и Парфией царя Экседара на Партамасириса… Непродуманная рокировка парфянских царевичей на армянском троне теперь давала Траяну наизаконнейший повод разорвать мир с Парфией и открыто начать свой великий восточный поход.

Парфянские послы в Афинах отчаянно пытались уговорить Траяна решить дело мирно. От имени своего царя они предлагали Траяну самому вручить Партамасирису царскую диадему. Полвека назад этим удовлетворился Нерон, но нынешний император не был подобием «артиста на троне». Грозный воитель уже сосредоточил огромную армию для главного похода своей жизни, парфяне, нарушив действующий договор, дали ему законное право начать боевые действия, и никакая дипломатия здесь уже ничего не могла изменить. Идя на переговоры и даже затягивая их, Траян просто выигрывал время для сосредоточения войск и подготовки наступления. А силы для этого он сумел сосредоточить колоссальные. По данным письменных и эпиграфических источников к восточному походу изготовились следующие легионы:

Legio I Adiutrix — Вспомогательный

Legio II Traiana — Траянов

Legio III Cyrenaica — Киренаикский

Legio IV Scythica — Скифский

Legio VI Ferrata — Железный

Legio XII Fulminata — Молниеносный

Legio XV Apollinaris — Аполлонов

Legio XVI Flavia Firma — Флавиев Стойкий

Legio XXII Deiotariana — Дейотаров

Legio III Gallica — Галльский

Legio I Italica — Италийский

Legio XXX Ulpia — Ульпиев

Legio X Fretensis — Пролива

Legio VII Claudia — Клавдиев

Legio XI Claudia — Клавдиев.

Пятнадцать полных легионов! Со вспомогательными частями это не менее 150 тысяч человек, а если добавить сюда и преторианскую гвардию, сопровождавшую императора в походе, то общая численность римского войска приближалась к 160 тысячам воинов. Это больше, чем во II Дакийской войне и даже несколько больше, нежели было у Тиберия во времена подавления грандиозного Панноно-Далматинского восстания 6–9 годов. Но ведь и задачи