class="p1">А что он от меня ожидал? Что в благодарность я повисну у него на шее? Или буду рыдать взахлеб, рассказывая, как я жила после похорон мамы?

Может быть, когда-то он и был для меня заботливым родителем, но те времена давно прошли. Он стал чужим и отстраненным отцом. А сейчас, мне казалось, что он вообще стеснялся меня. Я чаще видела его опущенные в стол глаза, чем ловила на себе прямой взгляд.

– Почему бы ей не забрать свои вещи и не поехать туда, откуда она явилась?

Ребекка раздражена. Снизошла до меня со своей ненавистью?

– Ещё слово, Бекки, и я буду вынужден попросить тебя выйти из-за стола.

Твердо, без эмоций ответил ей Хантер, но этот его тон я уже хорошо знала – он зол. Очень.

– Ты не сможешь так поступить. Тем более из-за ЭТОЙ.

Довольно непривычно слышать по-детски капризные нотки в голосе восемнадцатилетней девицы.

Хантер выгнул бровь и неожиданно усмехнулся:

– А ты испытай меня!

Из её сапфировых глаз полились слезы, а прекрасное лицо исказила эмоция острой обиды.

– Дорогая, пожалуйста, успокойся, – вмешалась Лаура. – Катерина – хорошая покладистая девочка. То, что она здесь, ещё не конец света. Ей необходимо время, чтобы прийти в себя, и надо где-то остановиться. Но это временно. Ведь так?

Её вопрос повис в воздухе. Как и мой ответ на него, потому что Ребекка неожиданно резко вскочила из-за стола, сдвинув с места стул так, что его ножки препротивно заскрипели по полу, а всё для того, чтобы её бокал с красным вином «случайно» опрокинулся, выплеснув остатки содержимого на мои колени.

– Какого! Бл*дь! Чёрта?!

Мощный голос Хантера прогремел в напряжённой воцарившейся тишине. И Лаура, и отец, и даже стоящая поотдаль Агнес – невольно вздрогнули, хотя его гнев был направлен вовсе не на них.

Жалобно всхлипнув, Ребекка выбежала из столовой, дробно постукивая каблучками по мраморному полу.

Я медленно подняла голову, чтобы столкнуться с потемневшими глазами Хантера: и если минуту назад он был зол, то сейчас – в бешенстве. В его взгляде – взрыв безграничной ярости. Но он не произнёс ни слова. Поднялся. Молча и со всей дури откинул рядом стоящий пустой стул, что мешал его действиям, и вышел за ней следом.

Я рассматривала, как бордовое пятно от вина медленно расползалось по моим джинсам, оценивая беспорядок: накрахмаленная до хруста салфетка, брошенная Ребеккой в мою тарелку; стекло от упавшего и разбившегося бокала; в том числе отброшенный Хантером стул – отличная картина, чтобы понять, насколько огромна разница между ею и мной.

Одного это оказалось вполне достаточно. Ребекка для Хантера на первом месте. Всё это время он старался, чтобы мы не пересекались, чтобы не причинять ей беспокойства.

Глава 12

Сдержанно кивнула, как бы извиняясь за устроенную сцену, и вышла из-за стола. Всё быстро, молча и без лишних сантиментов – чем быстрее переживу, тем проще.

По-видимому, отец хотел было пойти за мной, но его остановил вкрадчивый голос Лауры. Я даже на мгновение застыла в двустворчатых распашных дверях столовой, будто не веря в происходящее, вывернула голову – до хруста, на самом пределе своей анатомии, проследив за тем, как он снова, нехотя, занял своё место за столом.

Он из кожи вон лез, стремясь стать идеальным мужем новой жене и безупречным родителем не своим детям. И мне это было не то, что неприятно, я считала это самым настоящим предательством. Аж тошно! Если рассуждать по совести – прогнулся под обстоятельства, переступив через собственного ребёнка, и готовый облизывать чужих, лишь бы угодить желанной бабе.

Сложно припомнить, с чего всё это началось, но насколько я могу рассуждать, теперь уже как взрослый человек – он встретил другую. Результат не заставил себя долго ждать и обрушился на мамину голову жестокими словами отца, стоявшего в полутёмной прихожей среди нескольких разнокалиберных чемоданов: «Мне кажется, я больше тебя не люблю».

Его голос так и звенел в ушах противным словом «подлость».

Не знаю, зачем я сейчас всё это вспоминаю!

Не знаю…

Я прихватила свои вещи, дошла до лестницы и взбежала наверх. Второй этаж, куда я никогда ещё не поднималась, встретил меня рядом одинаковых дверей по обеим сторонам коридора.

Какую из них выбрать?

Постояв минуту-другую в размышлениях, прислушиваясь к звукам, я решила, что на третьем этаже мне будет комфортнее – чем дальше и выше от хозяйских спален, тем спокойнее.

Выбор комнат здесь оказался небольшой: одна – прямо, и слева от меня была ещё одна дверь. Туда я и вошла. И с облегчением выдохнула.

Какое-то время я с опаской стояла, подперев спиной стену, будто ждала, что тишина на этаже вот-вот разразится скандальными женскими криками. Потом осмотрелась.

В интерьере преобладали графитные оттенки, но они не делали его скучным и мрачным за счёт незанавешенных окон от пола до потолка, которые выходили на внутренний двор и обладали панорамным размахом; в центре – восхитительная огромная кровать. А ещё отдельная ванная! И это было счастьем.

Быстро выпрыгнув из грязных джинсов, я включила горячую воду и сразу забралась в большую керамическую посудину, застонав от блаженства. Со времён моего переезда в Карлайл я была лишена этой возможности – пока жила под лестницей, пользовалась только гостевым душем. И то набегами. Теперь, наслаждаясь долгожданным моментом, я отскребала себя от налипших на кожу событий и яростно оттирала мочалкой плохие воспоминания.

Вышла из ванной, наверное, через час, заново рожденная. Даже подушечки пальцев от воды сморщились!

Джинсы с пола исчезли, зато в комнате появился мой букет цветов и занял своё почетное место на стильном журнальном столике у окна; а на прикроватной тумбочке оказался поднос с аппетитными сэндвичами и чашка ароматного чая. Агнес полагается премия, однозначно! У меня даже слёзы набежали при виде наспех сооружённых бутербродов – в их простоте крылось искореженное какое-то, но однозначное неравнодушие.

С влажными волосами, переодевшись в майку и пижамные шорты, я забралась на кровать и включила прикреплённый к стене телевизор, однако ни одной из программ не удалось поймать моё внимание.

Натянув толстое одеяло по самую макушку, я провалилась в сон.

* * *

Меня разбудили звуки дождя. Беспрерывный. Он барабанил по полу открытой террасы третьего этажа, набирая силу.

Спрыгнув с кровати, я прошлёпала босыми ногами до окна и распахнула его створку в сторону. В нос тут же ударил приятный аромат мокрой листвы, гравийных дорожек, коры и влажного воздуха.

Дождь хоть и тёплый, но сильный, и мне необходимо срочно зайти внутрь,