– Я вернусь в пятницу вечером. – Открывавший дверцу Патрик, словно ничего не слышал.

Насколько Лу его знала, он вернется. Она виновато подумала, что уже привыкла к тому, что за ней «приглядывают». И прекрасно себя при этом чувствует.

– Спасибо тебе за все, Патрик.

Он шагнул к ней и поцеловал в щеку:

– Побереги себя.

– Поезжай осторожнее, – отозвалась Лу и в ответ обняла его. По-дружески.

Теперь нужно разработать план действий. Лу махала рукой, пока автомобиль не скрылся из виду, потом вошла в дом. Камин опять был вычищен и ждал только, чтобы его разожгли. Наверно, Патрик подготовил его, пока она была в ванной.

Лу нашарила на каминной полке спички, присела, подожгла клочок бумаги и стала смотреть, как огонь подхватился и начал разгораться, распространяя тепло.

Трудно теперь вспомнить, каким неинтересным казался ей Патрик при первых встречах. За три месяца работы бок о бок она ни разу не обратила внимания на его руки или губы, даже на то, как меняются его глаза, когда он смеется.

А потом был тот вечер в Ньюкасле. Как искра.

А потом тот поцелуй в машине. Вспышка.

А теперь Лу хотелось яркого огня. Пожара!

Эти несколько дней Патрик был так терпелив, так добр. Она вспомнила тот вечер, когда они вернулись из больницы в пустой коттедж. Ей тогда нужны были его доброта и ласка. А сейчас ей хотелось, чтобы он опять оказался в одной постели с ней – не теплой, а горячей, не тихой, а требовательной. Но он не сделает этого, пока действует договор.

Лу подумала, что их брак похож на огонь, который Патрик так заботливо подготовил для нее с утра: еще холодно, но уже все готово, остается только поднести спичку.

И она чиркнет спичкой, когда вернется.

Патрик остановил машину у коттеджа. Было уже поздно, но он не хотел ждать следующего дня. Сквозь дождь он увидел приветливый свет в доме.

В следующий момент дверь открылась и на пороге появилась Лу, силуэтом в желтом свете. У Патрика за спиной остался трудный путь с бесконечными вереницами уткнувшихся друг в друга машин на залитой дождем автостраде.

По дороге он решил, что сегодня скажет ей все. Правда, недавно умерла Фенни, но он не собирается ничего просить у Лу. Тем более требовать. Он будет ждать, сколько она захочет. Ему просто необходимо сказать ей, как он ее любит, вот и все.

Накинув на голову капюшон, он вытащил приготовленную с вечера сумку и устремился к дому.

– Привет. – Лу отступила, пропуская его в тепло.

Темноглазая, темноволосая, как она хороша в мягком красном свитере и прямой юбке до колен, напомнившей ему деловые костюмы времен ее секретарства, которые она носила то с чулками, то без чулок. От одного взгляда на нее в груди стало тесно.

Но ему было страшно: а вдруг она не желает его так же страстно, как он ее? Нужна осторожность.

– Давай я. – Она взяла у него из рук пальто, встряхнула и повесила на вешалку.

А у нее был план. Лу знала, что в тот вечер, когда они сидели на диване лондонской гостиной, она все равно не сумела бы ему все как следует объяснить. Даже если бы не было ужасного телефонного звонка. Потому что очень трудно найти правильные слова.

А сейчас Лу намеревалась последовать совету Мейрисы – она собиралась соблазнить мужа.

Значит, нужно сотворить некое настроение, вроде того, какое погасло, не успев разгореться, в ресторане Ньюкасла. Нужно быть обольстительной, но, главное, не напугать его. Она уже развела огонь, подвинула диван ближе к камину, зажгла только настольную лампу, добавившую немного света к слабому мерцанию огня.

Оставалась проблема одежды. Ничего особо соблазнительного в ее гардеробе не оказалось. Бросая после страшного известия вещи в сумку, она и в мыслях не держала вечерние туалеты. Этот свитер и юбка оказались самым лучшим из того, что у нее было с собой. Хоть и не слишком облегающие, не скользящие по плечам от одного прикосновения…

А ведь как великолепно было бы открыть дверь в ночь, подобной этой, в шелковом, мерцающем, скользящем платье! Но еще великолепнее слоняться в нем по холодной, какой бы огонь ни разгорелся в камине, кухне или, скажем, испортить весь эффект накинутым джемпером.

Хотя, может быть, холод – это как раз хорошо. Тогда она сядет рядом с ним на диван, как можно ближе… запустит пальцы в его волосы… поглядит в глаза… Она видела такое по телевизору, там это всегда срабатывало.

А потом… Нет, дальше все как-то неясно. Ну, поцелуются, и что? Вперед с песней? От спички вспыхнет огонь?

План, конечно, хорош, но хороша и знойная соблазнительница, у которой сразу кружится голова, стоит только ему ступить в дом. И уж тогда она точно не вспомнит ни о каком плане! Она просто бросится к нему и скажет, что умрет, если он не займется с ней любовью сейчас же, прямо там, где на пол прихожей будет сброшено его пальто.

М-да. Это тоже вряд ли годится после сумасшедшей пятичасовой езды под дождем, в темноте, по забитой транспортом дороге. Нет, пусть войдет, сядет, немного отдохнет. А там можно и план пускать в ход.

– Чаю хочешь? Или чего-нибудь покрепче?

– Хорошо бы чаю. – Патрик крепко потер усталое лицо.

– Садись к огню, я принесу.

Дожидаясь, пока вскипит вода, Лу сумела окончательно справиться с собой. А когда внесла в гостиную чай, Патрик сидел на диване, откинув голову и закрыв глаза. Она поставила поднос на каминную полку, муж пошевелился.

Лу почувствовала угрызения совести. Может быть, он слишком устал для обольщений? Но завтра им возвращаться в Лондон, а в рутине будничных дел да рядом с детьми все будет гораздо сложнее.

Она подала чашку Патрику, взяла свою, села рядом с ним и стала смотреть в огонь. Их отношения могут быть такими же яркими, если только она сумеет убедить его.

– Как там дети? – спросила Лу. Тоже хороший аргумент в деле обольщения, но беседу как-то надо начинать.

– Прекрасно. Хотя им уже хочется, чтобы ты вернулась и все вошло в свою колею.

– Трудно сказать, что сейчас можно назвать своей колеей. За этот год наша жизнь очень изменилась. Не так давно вполне терпимой была для меня та жуткая квартира, и было нормальным ежедневное метро. С тех пор как я вышла за тебя замуж, у меня появились совершенно другие понятия о норме. Только наш брак никак нельзя назвать нормальным, а?

Так, очень удачно для вступления, теперь главное не ошибиться, и Патрик решился:

– Я думаю, не у всех пар есть такой договор, как у нас. И, кстати говоря, Лу, я должен тебе кое-что сказать.

От зловещей фразы Лу бросило в холод. Наверное, следует спросить, о чем. И он расскажет о длинноногой блондинке, завладевшей его мечтами.