— Зачем ты мне все это рассказываешь?

От его слов мороз по коже. Коэн все сильнее и сильнее давит на меня весом своего тела. Становится немного больно, и я напрягаюсь, но пока терплю.

— Сорвав деньги, победитель уходит, однако блага заканчиваются и в поисках легкой наживы он возвращается вновь. Хотя… на каждого чемпиона найдется другой, превосходящий его по всем параметрам. Валюта, словно наркотик, ее всегда мало, понимаешь? Руслана никто не заставлял, он сам явился. Сражался до последнего, но противник был сильнее. Молодой глупец Юсупов, пал, и отец, пощадил его. Он предложил спасти ему шкуру, в обмен на любую расплату. Тот согласился, а дальше суди сама.

Господи… теперь мне все стало ясно. Все, что говорил Руслан, правда. Они хотели уничтожить тех, кто был Юсупову дороже жизни. В то время, рядом с инвестором была Эмма и малышка Алина. Головорезы выполнили часть долга, расправились с женщиной. Осталась ровно половина мести.

От этого осознания начинает двоиться в глазах, наощупь обхватываю крепкие запястья Коэна, скидываю с себя его руки, дергаюсь, резко подскакиваю на ноги. Стул с грохотом валится на пол, я становлюсь напротив мужчины, набираю полные легкие воздуха.

— Где же ваша честь? Почему не сказали Юсупову сразу о цене жизни?

— А разве это имеет значение? — он делает шаг вперед, потом еще. — Если твой возлюбленный решил спасти свою шкуру, не думая о последствиях, то чья же тут вина? Ммм? Правила для всех едины — победа или смерть.

Ублюдок так близко, что я рефлекторно отворачиваюсь, дабы не ощущать его дыхание на своем лице, но он хватает меня за подбородок и насильно заставляет смотреть ему в глаза.

— Ты его сын… — шепчу.

— Верно, Коэн младший. Отец давно умер, а долг за Юсуповым все же остался.

Меня до пота бросает в жар, когда я вижу, как мужчина медленно тянется и хочет наградить своим поцелуем. Кровь закипает в жилах, совершенно себя не контролирую от злости. Упираюсь ладонями в его грудь, отталкиваю.

— Пошел в жопу, Коэн! С меня достаточно! Я не могу больше находиться на одной территории с таким лицемером как ты!

И как таких земля носит? Ух, будь я сильнее, на месте бы придушила этого гада.

Быстро шагаю вон из кухни, миную маленький коридорчик, отделанный деревянной вагонкой, потом большую комнату с гипсовыми богами. И только когда кладу ладонь на железную ручку входной двери, вспоминаю, что вообще-то нахожусь в заложниках.

Твою мать, так, Степанова, главное не просрать момент.

Дух захватывает от волнения, но открываю створку. Меня обжигает морозом, и я все равно бегу, словно в бреду пересекаю двор коттеджа, бешеная волна адреналина, максимальное сердцебиение. Толкаю ворота, еще, со всей силы.

— Далеко собралась?

Гребаный Коэн, как ты не вовремя. Я задыхаюсь и с ужасом оборачиваюсь. Довольный мужчина стоит на пороге, улыбается, размахивает связкой ключей.

Боже, он двигается ко мне.

Что делать? Нуу? Кричать, визжать, звать на помощь? А вдруг не услышат? А если будет только хуже… Так мало времени для раздумья.

— Давай милая, — на середине пути тянет ко мне руку, — все хорошо, иди сюда, не бойся.

Хочу слиться с железными воротами, так сильно вжимаюсь в них спиной. Отчаянно разглядываю территорию вокруг. Коэн младший, совсем рядом, за пару тройку метров, его ладонь зазывает, желая ответного жеста.

Ботинки скользят, но я резко дергаюсь влево, во власти аффекта, на четвереньках перелезаю через накиданный сугроб, в половину моего роста. Поднимаюсь на ноги и уже бегу к беседке.

— Не зли меня, милая, — слышу рассерженный голос. — Хочешь поиграть?

Прячусь за деревянной постройкой, выглядываю из-за угла. Коэн, будто хищник, уверенно крадется за своей добычей. Он совершенно спокоен и расчетлив, контролирует каждый свой шаг. А я что-то нет, чувствую себя главной героиней фильма ужасов, про чокнутого маньяка.

Когда мужчина проходит треть беседки, отталкиваюсь, придерживаюсь за деревянные стены и удаляюсь в сторону бани. Раздери меня черти, но Коэн рычит, как ненормальный. Громко, свирепо, от этого звука волосы на голове шевелятся.

Частота шагов за спиной усиливается, растеряно оборачиваюсь — ублюдок тоже сорвался на бег. Успеваю обогнуть баню до того, как Коэн настигает меня сзади, накрывает своим телом, валит в рыхлый сугроб. Он хватает меня за волосы, запрокидывает голову. Я кашляю, рот и нос забиты снегом.

— Ты моя теперь, — будто помешанный хрипит. Я, громко смеюсь, не скрываю радости. Смеюсь до слез, искренне. — Что с тобой? — продолжает мужчина.

Не отвечаю, вижу перед глазами маленькую дольку надежды, погреху, которую допустил Коэн.

Становится легче дышать, когда он отпускает мои волосы, поднимается на ноги. Я чувствую крепкий захват локтя и мгновенный рывок.

Мы возвращаемся в дом, уже внутри помещения, Коэн толкает меня в спину и спешит запереть за собой дверь.

Только сейчас, начинаю ощущать дикий холод и дрожь. С ужасом смотрю на побелевшие пальцы, стараюсь пошевелить, с трудом получается. Кожу больно колет, адски, никогда такого не испытывала.

В данный момент, мне не до Коэна, поэтому не обращаю на него внимания, сажусь на корточки, крепко прижимаю ладошки к груди. Нестерпимо. Начинаю белугой выть, истошно стонать, растирать пальцы о шерстяную ткань свитера.

— Милая… — подходит мужчина. Насильно поднимает на руки, тащит к винтовой лакированной лестнице, ведущей на второй этаж, — не нужно больше так играть.

Он точно псих, определенно. Ему случайно никто не выписывал желтый билет?

Коэн с ноги открывает дверь, заходит в комнату, осторожно укладывает меня на кровать.

Ну, все, это финиш, товарищи, отвечаю.

Забываю о физическом дискомфорте, ползу к самому изголовью, когда Коэн, отходит на пару шагов, не сводит с меня светло-зеленых пустых глаз, шумно выдыхает, стягивает через голову свою кофту.

Я в шоке, мой взгляд округляется, еще сильнее. Больше всего на свете, хочу, чтобы прямо сейчас, сюда ворвался мой Лев, чертов защитник, папаша Юсупов.

Оу, а ты что делаешь, Коэн?

Он издает невнятный звук, пытается накрыть собой сверху, отгораживаюсь руками, прижимаю коленки к груди. Матрас подо мной заметно проминается от веса тела Коэна. Вздрагиваю, после того, как мужчина отодвигает край джинс и пальцем касается лодыжки.

— Слишком холодная, надо согреться.

— Стой, подожди, ты не водил меня на осмотр! А как же справки о моем здоровье?

— Милая, тебе подобные, самые чистые женщины. Таких ценить надо. Ты так веришь Руслану, что готова пожертвовать всем ради него. А мне? Мне сможешь верить так же? Я хочу тебя забрать, талисманом моим будешь.