Вот она – подлинная Кейт Барроуз. И она нужна Сету.

Сет откинул голову, она ощутила последний рывок внутри. Жилы у него на шее натянулись, и затем он, хрипло дыша, упал на нее.

Кейт прижимала голову Сета к груди, пальцы запутались в его густых волосах. Они даже не разделись, но это был самый неправдоподобный по сокрушительности и силе ощущений секс в ее жизни. Она счастлива, что это подарил ей Сет.

Кровать до сих пор не доставили, пришлось довольствоваться надувным матрасом с двумя спальными мешками, но Сет не мог больше ждать. Кейт переехала к нему в дом, поэтому сойдет и матрас.

Он хотел ее до умопомрачения и пытался это осмыслить, лежа без сна в предрассветный час.

Кейт еще спала. Она лежала, свернувшись в комочек и прижимаясь к нему округлившимся животом, ноги – на его ноге. Дышала она глубоко и размеренно, губы у нее слегка подрагивали. Сет надеялся, что ей снятся хорошие сны.

Он с нежностью гладил ее по волосам и думал, думал.

Его посылают в Шанхай на несколько месяцев, затем, возможно, в Индию. Это здорово. Сет любил путешествовать, ему нравились новые места, необычная еда.

Он не вводил в заблуждение Кейт. В их разговорах о покупке ему дома то и дело всплывало, что он не собирается жить в нем постоянно. Конечно, в тот год в Лос-Андежелесе он наведывался в Рапид-Сити на дни рождения и праздники. Но Шанхай? И возможно, еще и Бангкок? Это уже не поездки из Лос-Анджелеса.

Если рассуждать разумно, то всем будет лучше. Он не хотел морочить голову Кейт. Где-то наверняка есть замечательный мужчина, который оценит ее. Сет не будет стоять на пути ее счастья, давая ложную надежду.

Да. Полный разрыв – это самое лучшее. Это разумно.

Кейт пошевелилась.

– Сет? Что случилось? – Голос у нее после сна звучал глухо.

– Ничего. – Он крепче ее обнял. – Я не привык к надувным матрасам. Спи.

Ему показалось, что она опять заснула. В конце концов, он умотал ее вчера: промышленные участки, футбол, окончательное оформление документов на дом, не говоря уже о взрывном сексе. Она ведь беременна. От него не укрылась ее усталость – она прикрывала рот ладонью от зевка, когда они подписывали бумаги.

Кейт положила ладонь ему на грудь и приподнялась на локте. В комнате было слишком темно, чтобы разглядеть ее лицо, но Сет знал, что она смотрит на него.

– Чего ты мне недоговариваешь?

«Я люблю тебя». Слова помимо воли чуть не сорвались у него с языка. Он едва успел сжать губы, пока все не усложнил. Потому что есть только один способ, чтобы не сделать разрыв окончательным, – это три коротких слова.

– Сет?

– Я уезжаю в Шанхай, – сказал он, обрадовавшись, что разговор происходит в темноте. Он не хочет видеть боль в ее глазах. – Отец подтвердил это вчера, когда мы были на футболе.

Повисло молчание. Тягостное.

– Когда?

– После праздников. – Он погладил ее по спине. Лучше бы вообще не вести разговор о своем отъезде.

Осознание того, что он ее любит, потрясло Сета. Когда, разрази его гром, это произошло?

– И на сколько? – Лица Кейт он не видел, но грусть не услышать не мог.

– Не знаю точно. На полгода, не меньше. Возможно, на год.

– А…

И тут его прорвало.

– Я знал, что такая возможность существует, хотя рассчитывал, что у нас есть еще несколько месяцев. Но дело в том, что все Боултоны – семейные. Отец в любом случае не оставит завод. Мог бы поехать Бобби, правда, ему не хочется уезжать одному так далеко от жены и дочки, а Стелла против того, чтобы прерывать учебу Клары. Бен домосед, да и Джоси не оставит надолго работу в школе. – Сет изо всех сил старался говорить убедительно.

– Значит, выбор пал на тебя?

– Наш бизнес – семейный. Боултоны приняли меня в свою семью. – Кейт не ответила, и он добавил: – Кейт, я им обязан. Ты не знаешь, каково мне было до них. Мама и я… нам трудно приходилось, жили на пособие, бывало и так, что мама ложилась спать голодной, чтобы оставить еду для меня. Понимаешь? Я ненавидел такую жизнь. – У него прервался голос, но Кейт ничего не сказала. Она ждала. – Я так хотел, чтобы мама не страдала. А потом, когда Билли и мама поженились, все изменилось, как в сказке. Вдруг у нас стало вдоволь еды, у меня – своя комната и одежда по размеру… и у меня появился отец. Раньше отца у меня не было. – Сет до сих пор не отделался от благоговейного трепета, который чувствовал в суде, когда его усыновляли. Весь клан Боултонов и почти половина жителей резервации пришли туда. – У меня появилась семья.

Кейт села, но руки с его груди не отняла. Он стиснул ей руку.

– Я ни за что не потребовала бы от тебя отказаться от твоей семьи, – серьезно произнесла она. – Отказаться из-за меня.

Сет положил руку ей на живот. Он спит с ней уже целый месяц и только сейчас заметил изменения в ее теле. А как оно изменится, когда она станет матерью? Он собирается уехать до конца беременности. Он не будет здесь, когда родится ребенок.

Он знает, что она не попросит его остаться. Она не такая, и они об этом не договаривались.

– Кейт… – начал он и замолчал, потому что не был уверен, что собирается сказать.

Она придвинулась и легла поверх него. Сквозь незанавешенные окна пробивался слабый свет звезд, но он разглядел ее полную, мягкую грудь. Тело ответило моментально – он никогда не мог ею насытиться.

Она принимала его в себя и сама установила медленный ритм. Сету и этого было достаточно. Они вместе – это главное.

– Я буду скучать без тебя, – прошептала она, когда он взял в ладони ее грудь и стал нежно пощипывать соски. Кейт запустила руки ему в волосы. – Господи, как же я буду скучать.

Она отдавала себя ему, а он отдавал себя ей, забыв обо всем.

Что он мог бы ей предложить? Красивый дом? Материальное благополучие?

И потрясающий секс.

Но быть там, где он ей необходим, он не может. Поэтому вместо того, чтобы сказать, что он ее любит, что она для него – все, он заставил себя сказать:

– Я тоже буду скучать, малышка.

Это правда… но не совсем та правда, которую он хотел.

* * *

– Ага. Вот оно. Да? – Сет просматривал планы по расширению компании в Шанхае.

– Да. – Бобби уселся в кресло перед столом Сета. – Организация демонстрационного зала в Шанхае, подготовка персонала – словом, надзор над всем, чтобы азиатский проект прошел гладко.

– Не забывай – это очень непросто.

В желудке у Сета противно заныло. Он не говорит по-китайски. Он не знаком с властными структурами, с конъюктурой рынка. Даже если он найдет подходящий двуязычный персонал, разбирающийся в мотоциклах, то все равно пробудет в Китае не меньше года.