Я затаила дыхание, потому что прикосновение Маршала, словно запустило внутри меня все те процессы, что отвечали за женственность и сексуальность. Те процессы, что до этого момента спали тихим-мирным сном.

Кир открыто рассматривал меня, следил за каждым моим движением и молча ждал. Прежде ни один мужчина никогда не обращал на меня внимания. Но Маршал сам того не зная, с лихвой компенсировал этот недостаток в моей личной жизни. Хотя я всегда была убеждена, что мне ничье внимание и даром не надо я и сама со всем смогу справиться. Наивная.

Мои пальцы медленно скользнули к низу живота, еще ниже. Когда я коснулась клитора, то почувствовала, что уже вся влажная от возбуждения. Маршал сидел неподвижно, лишь что-то в его глазах переменилось, когда я прикоснулась к себе и взволнованно закусила губу.

Все мыли в моей голове превратились в одно сплошное смазанное пятно. Ни о чем определённом я не думала. Мой взгляд был прикован к взгляду Маршала. Мои пальцы рисовали невидимые узоры, плавно приближая к точке оргазма. Это было неописуемое действие. Маршал просто наблюдал и в то же время казалось, что он полностью контролировал ситуацию, контролировал меня и даже мое собственное наслаждение.

От возбуждения мои соски продолжали оставаться призывно твёрдыми и в какой-то момент Кир всё же не удержался и накрыл мою грудь своей большой тёплой ладонью. Я ласкала себя, нежилась в холодном внимании этого мужчины, ощущая, что внутри меня всё стягивается в тугой немного болезненный узел. Прежде, когда я ласкала себя наедине, такого острого возбуждения никогда не испытывала. То, что сейчас происходило — мне нравилось. Я и не думала, что могу быть такой вот раскрепощённой и решительной. Это всё Кир.

— Что ты чувствуешь? — снова спросила он, мучая мои твёрдые соски своими пальцами.

— Что я хожу по краю, — мой голос немного сел.

Я была совсем близко, тихие стоны неконтролируемо вырвались из моего горла. Я ерзала бёдрами по шелковому пододеяльнику, продолжая ласкать себя. Взгляд Кира окончательно потемнел. Ощущал ли он свое собственное возбуждение? Понимал ли его? Маршал подобрался ближе ко мне, практически лёг рядом, вжав локоть в матрас. Серо-голубые глаза продолжали изучать мое тело, впитывать каждую эмоцию, стон. Кир каждую секунду изучал меня, словно я и впрямь была для него чем-то инопланетным и непостижимым.

Когда рука Маршала опустилась на мою, я закрыла глаза и сдавленно застонала, ощущая, как яркие и острые импульсы наслаждения пронзают каждую клетку моего худощавого тела с некрасивыми коленями. Но в эту секунду я вдруг почувствовала себя самой красивой женщиной. Это был сильный оргазм. Самый сильный и продолжительный. В ушах зашумела кровь. Я часто и глубоко дышала, судорожно ловя ртом воздух.

Маршал был рядом. Я ощущала его дыхание на своей обнаженной коже, ощущала его руку на своей руке и чувствовала тяжелый аромат мужского одеколона. Это был самый необыкновенный для меня опыт, и он неожиданно увлек меня.

Несколько долгих минут я никак не могла набраться смелости, чтобы открыть глаза и вновь встретиться с этим акульим взглядом. Рассудок прояснился, пелена сексуального возбуждения рассеялась.

— Ты мне подходишь, — услышала я вердикт Кира.

На чем основывался его вывод, я могла лишь догадываться и вряд ли мои догадки хотя бы немного приблизились к истине. Я открыла глаза. Маршал выпрямился и окинул меня напоследок всё тем же нечитаемым холодным взглядом.

— С тобой будет удобно, — добавил он и поднявшись с постели, ушел из спальни.

Я услышала, что Киру кто-то позвонил и он ответил на беглом английском, что уже выезжает. Закутавшись в тонкое одеяло, я еще долго просто лежала в кровати, рассматривая высокий светлый потолок. Мой интерес к загадочной фигуре Маршала стал сильней и глубже. Познавая его, я, кажется, смогу познать и себя, чтобы в конечном итоге дать чёткий ответ на вопрос: чего на самом деле я хочу от собственной жизни?

— Что у вас там произошло? — спросила мама, выйдя со мной в видеосвязь.

Я сидела во внутреннем дворике на небольшом диване и просматривала фотографии, сделанные во время прогулки с Еленой по Центральному парку. В Нью-Йорке было еще раннее утро, когда мать мне позвонила.

Со сменой часовых поясов у меня нарушился режим сна и голову, будто ватой набили. Поэтому мамин повышенный тон неприятно резал слух, хотя я и так убавила звук на телефоне.

— Ничего особенного, — сонно ответила я. — Ева просто, как всегда, всех вокруг считает участниками своей дурацкой игры.

— То, что ты укатила в Нью-Йорк — это еще полбеды. Но ссориться с сестрой — это кошмарно. Вы два взрослых человека, а ведете себя как дети.

— Алина, отстать от дочерей. Они сами во всём разберутся, — слышу голос дяди Егора на заднем плане.

— Нет, не разберутся, — безапелляционно заявляет мама и в этот момент я особенно отчётливо увидела ее сходство с Евой. — Свяжись с сестрой и извинись перед ней.

— За что? — вся моя сонливость одномоментно расселась, и я уже удивленно посмотрела в экран телефона. — За то, что я у нее жениха перед росписью увела? — не знаю, откуда во мне возникло столько иронии. — Это же бред! Ведь ничего подобного я не делала.

— Извинись и на этом мы закончим наш разговор.

Я себя почувствовала дурой. Давно уже не маленький ребенок, а по указке матери должна просить у сестры прощения непонятно за что. Ерунда какая-то! Впервые я искренне порадовалась тому, что нахожусь на максимальном расстоянии от дома. Все вот эти семейные перипетии уже порядком мне надоели. Кто кого обидел, кто на кого не так посмотрел.

Оставив телефон на низеньком столике, я сделала несколько пробных фотографий внутреннего дворика. Его пространство было залито ленивым ранним солнцем. Вообще прелесть этого дворика заключалась в том, что сюда практически не доносились звуки проезжающих мимо машин. Здесь тихо и уютно.

Откинувшись на спинку дивана, я закрыла глаза и вспомнила тот необыкновенный вечер, что состоялся два дня назад. Каждый раз, когда я вспоминала взгляд Кира, вспоминала его ту опасную близость, внутри меня всё начинало возбуждаться. Моя сексуальность, моя женственность… Они активизировались, пробудились от глубокого сна и теперь плавно и незаметно становились частью меня. Кир практически ничего не сделал, но пробудил во мне ту Ляну, о существовании которой я никогда не подозревала.

— Лилиана! Ты где?! — вдруг донесся до меня голос Елены.

Я вынырнула из своих размышлений, даже не успев окунуться в них с головой. Через несколько секунд стройная фигура Елены уже возникла в дверном проеме, что вёл во внутренний дворик.

— Проснулась? Отлично! Собирайся. У тебя сейчас СПА-процедуры. Затем укладка, макияж. Платье и прочее привезут уже сюда, — Елена глянула на свои смарт-часы, затем порылась в сумке. — И почему мы всё еще сидим?

Я поднялась, одёрнула край майки.