не всегда шел гладко, совместная деятельность с ЕКО обеспечила значительные дополнительные средства и систему надзора. Начиная с 1900 года официальные инспекторы периодически посещали все училища, получавшие средства от ОПЕ. Кроме того, были разработаны более подробная документация и четкие стандарты [Rappaport 2000: 83–86]. В следующие десять лет ОПЕ опубликовало две важные и полезные книги, профинансировало ряд конференций, создало педагогический журнал и курсы по подготовке учителей. Учителя и инспекторы работали все профессиональнее. Кроме того, хотя ОПЕ продолжало поддерживать получение евреями как среднего, так и высшего образования, процентное соотношение менялось. Если в 1881 году общество потратило свыше 10 000 рублей на студентов и всего 2000 на школы, то к 1905 году студенческие стипендии (31 310 рублей) уже отставали от субсидий школам (47 000 рублей)[154].

Будучи крупным благотворительным обществом, расположенным за пределами черты оседлости и с очень неоднородным составом членов, ОПЕ так и не выработало единой программы. Тем не менее со временем оно все больше погружалось в вопросы образования и постепенно выработало методы его реформирования. Как и российское правительство, ОПЕ понимало, что у него не хватит ни ресурсов, ни влияния, чтобы полностью изменить систему еврейского образования. Однако, в отличие от правительства, оно не сдавалось и действовало все более успешно. Хотя ОПЕ и не посвятило себя полностью женскому образованию, оно постоянно выделяло средства на нужды достойных женских училищ.

И эволюция ОПЕ в последние десятилетия XIX века, и его подход к женскому обучению выявляют важные подробности бытования российской еврейской общины того периода. Изначально группа состоятельных петербургских евреев решила помочь своим обделенным братьям из черты оседлости вырваться из тенет бедности и изоляции. Плохо понимая, как этого можно достичь, они в основном откликались на прошения и требования маскилов, казенных раввинов, содержателей училищ, стремящихся к знаниям студентов и прочих обитателей черты. Со временем, укрепив связи с жителями провинции и отыскав там надежные источники информации, а кроме того, все больше опираясь на помощь иностранных благотворителей, общество наконец-то научилось действовать последовательнее и эффективнее. Тяжелый период, наставший после 1881 года, помог евреям сплотиться, а также поставить вопрос об образовании во главу угла.

Все это время женское образование оставалось в тени, хотя время от времени и заявляло о себе как тема дебатов или предмет изучения. Впрочем, в этой новой организации «оставаться в тени» значило пользоваться недостаточным вниманием, но не подразумевало полного игнорирования. С момента своего создания и по ходу всего исследуемого периода ОПЕ направляло субсидии в частные женские еврейские училища. Так что, хотя в связи с образованием речь по-прежнему в основном шла о мальчиках, девочкам и их училищам тоже порой удавалось вставить слово о своих нуждах.

Заключение

В этой главе не только была обрисована действенная тактика, с помощью которой еврейские педагоги изыскивали средства для своих частных женских училищ, но и было описано, как эти училища эволюционировали и как в них отражались изменения окружающего мира. Содержатели первых частных женских еврейских училищ рассчитывали на то, что в их школы придут дочери состоятельной русифицированной элиты. Однако, как пишет Залкин, еврейское образование не последовало примеру русского в части социально-экономического разделения [Zalkin 2008: 64]. Вместо этого возможностью давать своим дочерям образование стали пользоваться еврейские семьи из самых разных социально-экономических слоев. Содержатели в ответ стали вводить гибкую шкалу платы за образование, обращаться к местным благотворителям и устанавливать связи с государственными источниками финансирования.

Свечной сбор, как и вся система казенных еврейских училищ, был нацелен на то, чтобы преобразовать евреев через просвещение. Давая обещание вести занятия на русском, выбирая одобренные учебники и пытаясь соответствовать другим требованиям, принятым для казенных училищ, содержатели частных еврейских женских училищ умудрялись убедить местные власти, что тоже заслуживают доступа к финансированию. Представляется, что, хотя частные училища получали куда менее щедрую поддержку, они эффективнее использовали средства от свечного сбора в деле преобразований.

Видя, что евреи все активнее посещают русские школы, и ввиду сохранявшейся непопулярности еврейских казенных училищ, правительство начало закрывать эти училища и урезать свечной сбор. Это привело к тому, что содержатели стали искать другие источники финансирования. Они все сильнее опирались на ОПЕ, а оно в те же годы все активнее принимало участие в реформе образования. Сдвиг от опоры на внешние источники и совместной работы с правительством в сторону внутриобщинной и даже национальной солидарности отражает общую тенденцию, наметившуюся еще до 1881 года. Соответственно, масштабные усилия ОПЕ провести образовательную реформу оказали в последние годы века весьма серьезное влияние как на еврейское образование в целом, так и на частные женские еврейские училища в частности.

Чтобы не потерпеть финансового краха, содержатели частных еврейских женских училищ должны были обладать и педагогическими навыками, и умением добывать средства. Скорость распространения новшеств как в программе обучения, так и в финансировании явственно свидетельствует о том, что многие из них если и не общались друг с другом непосредственно, то по крайней мере знали о существовании коллег. Стоило одному содержателю отыскать новый источник средств, как по его стопам устремлялись другие. В следующей главе будет рассмотрено, как тенденции и новации в обучении распространялись по разным училищам и видоизменялись с ходом времени.

Глава 5

Просвещение еврейских дочерей

Представьте себе, какая аномалия. Русские Евреи говорят по-немецки. Не должны ли мы скорее или, как евреи, говорить по-еврейски, или же говорить, как русские, по-русски? <…> Я знаю, это задача трудная. Перелом языка есть перевоспитание народа. Но пред трудностями мы останавливаться не должны. Таких переломов в нашей четырехтысячелетней истории много. <…> Обрусение не мешает нам оставаться по религии евреями, равно как и еврейство нисколько не препятствует нам сделаться русскими[155].

Притом что у каждого частного женского училища из тех, что открылись между 1831 и 1881 годами, своя история и свой особый характер, обусловленные личностью основателя-содержателя, местоположением, временем основания и особенностями конкретной общины, есть у них и некоторые общие черты. В речи по случаю открытия своего девичьего еврейского училища в Тельше в 1866 году И.-Л. Гордон подчеркнул важность русского языка, упомянув одновременно иврит и иудаизм. В большинстве случаев изучение русского языка и иудаизма составляли основную часть учебной программы. Среди других предметов были иностранные языки, арифметика, чистописание, рукоделия. В ранний период иврит в школах не изучали, но впоследствии вводили довольно часто. В этой главе речь пойдет о том, что у школ было общего. Будет также показано, как они эволюционировали