Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, иначе я за себя не отвечаю.

– Это ты…

– Замолчи, блин, – рычу на неё, и она захлопывает рот, – обвиняешь меня в сплетнях, значит.

– Да ты же сам жаловался, – она топает ногой и пытается пронзить взглядом.

Скриплю зубами.

– Отлично, значит, мы целовались.

Вкрадчиво интересуюсь, и Ника неуверенно кивает.

– По твоей версии.

– Отлично, тогда я просто обязан превратить слухи в реальность.

– Что? – Ника дергается, когда я обхватываю её шею, – Ант…

Затыкаю её. И с трудом удерживаюсь на ногах, когда ощущаю тепло её губ. Из неё вырывается писк.

Снова дергается, но я только сильнее прижимаю её к себе, зарываясь в мягкие волосы.

Тело, как струна натянутое постепенно расслабляется, а я ловлю каждый стук её сердца, который ощущаю через одежду.

Она отвечает. Неуверенно, и мягко. От чего перед глазами красные пятна вспыхивают и мне окончательно мозг взрывает.

Мое сердце замирает, когда ощущаю, как её тонкие пальцы зарываются в моих волосах на макушке.

Я будто до неё не целовал никого. Что сейчас происходит – непередаваемо.

Крышу уносит километров на пятьсот от головы.

Грохот открывающейся двери, отрывает меня от Ники.

– О, Антоха, решил попробовать ещё раз, – голос Оскара врезается в слух.

Ника дергается и бледнеет.

А из меня рвутся ругательства сквозь зубы.

Глава 19

Ника

Антон прикрывает меня, но мне не становится от этого легче. Каждый миллиметр кожи горит словно в лихорадке.

Цепляюсь за рукав Антона, хотя хочется убежать. Спрятаться от этого позора.

– Ты заблудился? – голос Антона хрипит.

Он проводит ладонью по моей руке и этот жест заставляет меня задрожать.

Опускаю глаза, наблюдаю за тем, как он обхватывает мою ладонь.

Пытаюсь разобраться, что это? Молчаливая поддержка?

– Вроде нет, – усмехается Оскар.

– Тогда что ты тут делаешь? – Антон продолжает отвлекать Оскара неважными вопросами.

Мне же в этот момент хочется, чтобы они оба исчезли, и я без задержки свалила отсюда.

– Ухожу, ухожу, – облегченно выдыхаю, но как оказалось рано.

– Стоять, – прикусываю губу и из меня вырывается тихий стон.

Антон крепче стискивает мою руку, а у меня слабеют коленки от волнения.

Или от пережитого поцелуя. Первого, между прочим.

И его так нагло испоганил Оскар. Мысленно даю себе подзатыльник. О чем это я? Да я должна быть рада, что нас прервали и оторвали друг от друга.

–Ты уж определись, что мне делать-то?

– Зайди. Разговор есть.

А мне остается сдерживать скулеж. Антон бросает на меня быстрый взгляд, но тут же отвлекается на шаги Оскара.

– Может я пойду, мальчики? – я ненавижу себя сейчас за то, как звучит мой голос.

Словно мне палей прищемили, и я пытаюсь не зареветь от боли.

– Куда? – голубые глаза впиваются в мое лицо, а я неуверенно улыбаюсь и пожимаю плечами.

– Ну что я вам мешать буду? Беседуйте.

– Стой, где стоишь, Ник. Это и тебя касается, – и он не просит, он мне приказывает.

Открываю рот, но почему-то ничего не могу возразить.

– Тоха, давай уж, чего ты хочешь?

– Кто там сплетни про нас разносит?

Прячусь за Антоном, но не могу удержаться, чтобы не посмотреть одним глазком на Оскара. Хочу увидеть его реакцию.

Он явно удивлен. Выгибает бровь и окидывает нас взглядом.

– Ты про то, что…

– Про мои похождения, – прерывает Оскара.

– Мне Маркелов ляпнул, но я как-то не придал значения. Мало ли что он там трындел, – Оскар прячет руки в карманы и пожимает плечами, – а сейчас вижу, что это могло быть и правдой.

Снова усмешка. Теряю контроль и слышу скрип зубов. Моих, блин, зубов.

Антон усмехается тут же, разозлив меня ещё сильнее.

Опять он насмехается надо мной. Поднимаю ногу и с кровожадным удовольствием опускаю её на ногу Антона.

Он шипит и пронзает меня злющим взглядом.

– Ты что творишь?

– Ой, прости, случайно.

Антон прищуривается, и я уверена, что он ни на секунду не верит в мои искренние извинения.

Но только угукает и переключается на все ещё стоящего Оскара.

– Если услышишь от кого-то, что эти сплетни продолжают ползти по школе – дай знать, ОК? Я популярно объясню, чему нужно верить.

– Да без проблем, мужик. Я погнал, а то у меня ещё отработка, – Оскар кривится и оставляет нас наедине.

И Антон полностью переключается на меня. А у меня предательски вспыхивают щеки.

Пытаюсь отодвинуться от Антона, и тоже пойти по своим делам, но стоит мне сдвинуться на сантиметр.

Мой путь преграждает рука Антона, и мне приходится замереть.

– Ты же понимаешь, что ничего подобного я никому не говорил? – вкрадчивый голос Антона посылает по коже мурашки.

Он продолжает держать мою руку, и это путает мысли. Сбивает с толку. Заставляет думать совсем не о разговоре. Прокручиваю его слова в голове и пытаюсь составить связный ответ.

– Как я могу это понимать? По словам Оскара?

– По степени моего удивления. Ник, – Антон отодвигает прядь волос с моего лица и наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза.

Молчу. Отвожу глаза, потому что не знаю, что ответить на его слова.

– Ник, – приходится снова посмотреть на Антона, он торопливо облизывает нижнюю губу, – мне это нафиг не нужно.

Он проводит костяшками пальцев по моей щеке, и я не контролируя себя прикрываю глаза и тянусь за его рукой.

– Блин, как бы мы с тобой не ругались, распускать такие слухи – это низко.

Киваю. В горле комок, который мешает сказать. И Антон, понимая мое молчание как-то по-своему снова целует меня.

Всхлипываю. Ругаю себя за слабость. Потому что вместо того, чтобы пнуть его или ударить, куда дотянусь, я млею от его тепла.

Он отрывается от меня и упирается лбом в мой лоб.

Не знаю, откуда находятся во мне силы, но я не отвожу глаза, и смело встречаю его яркий взгляд.

Он злится? На кого?

– Почему ты злишься? – прикусываю язык, но делаю это уже после того, как успеваю подумать и заткнуться вовремя.

Антон хмурится.

– С чего ты взяла, что я злюсь?

– У тебя глаза посветлели. Ты, когда злишься, глаза…

«Боже, Ника, заткнись сейчас же!»

– Что не так с