– Кто? – спросил ГГ, оторвав взгляд от компьютера.

– Да тот парень из психушки. Он просто спрятал ее труп на чердаке, усадив его в кресло-качалку.

– Я, кстати, нарыла кое-какую информацию по Улофу Хагстрёму, – сообщила Силья. – Он содержался в учреждении, где еще подростком несколько раз избивал других мальчишек, но никаких серьезных увечий зафиксировано не было. Оттуда он, по всей видимости, попал в приют в Уппландс Бру. Аттестат об окончании гимназии отсутствует, случайные подработки то здесь, то там, среди всего прочего работал на складе лесопиломатериалов в той же коммуне, постоянной прописки нигде не имел, в полиции ни разу не засветился.

– Может, ему просто удавалось держаться в тени, – возразил Боссе Ринг.

– Но мне не дает покоя сам способ убийства, – продолжала Силья. – Подобный удар ножом не требует силы, скорее определенной сноровки. В том, как его убили, сквозит уверенность и холодный расчет. Будь преступник человеком нервным, он продолжил бы наносить удары один за другим, чтобы убедиться, что его жертва действительно мертва. Не важно, что было тому причиной – месть или душевная травма, – но будучи лично заинтересованным в смерти старика, убийца должен был выплеснуть на него весь свой гнев.

Эйра поглядела на бледное тело на снимке и сглотнула тошноту.

– Участковый врач звонил, – сообщила она. – Он подтвердил, что у Свена Хагстрёма была травма бедра, полученная им четыре года назад, когда он упал с лестницы. Ему дали на время специальный стул, чтобы было легче принимать душ, но попросить вернуть его обратно никто, кажется, не догадался.

– Друзья мои, застрелите меня, пожалуйста, в тот день, когда я начну принимать душ сидя, – обратился к собравшимся Боссе Ринг.

Эйра глотнула кофе из бумажного стаканчика, который ей удалось ухватить на бегу. В сочетании с мятной жвачкой получилось просто отвратно. ГГ повернулся к ней. Эйре показалось, что он выглядит немного потрепанным, глаза красные, как будто он не выспался.

– Перед этим мы обсуждали сведения, полученные тобой на бегах. Как ты сама их оцениваешь?

– Мало конкретики, – ответила Эйра, устыдившись своего опоздания. – Источники информации кажутся надежными, верить-то им можно, но сведения по большей части основываются на сплетнях, полученных из третьих или четвертых рук.

– Если брать в расчет все возможные предположения, могло быть так, что та женщина опознала в преступнике Свена Хагстрёма? Которого раньше звали… Как его звали?

– Адам Виде.

– В биографии Свена Хагстрёма ничего не указывает на то, что он менял свое имя, – заметила Силья Андерссон.

– Может, он называл себя так, когда встречался с женщинами, – заметил Боссе Ринг. – За пределами своей родной округи народ как хочешь может себя именовать. Один приятель спрашивал меня, какие приемы мы используем, чтобы выяснить личность человека, – его в «Фейсбуке»[7] поздравила одна тетка, которая называла себя Большие Сиськи.

– Приятель? – нежным голоском проворковала Силья. – Ты же знаешь, что рассказывать о своей жизни в соцсетях – все равно что откровенничать на кушетке у психолога. Здесь никто ничего не спрашивает у приятелей.

– Силья, поедешь с Эйрой, – распорядился ГГ, – поговорите с женщиной, может, будут какие-нибудь зацепки. Если надо, опросите всех, кто распространял эти сплетни.

Сам он собирался взять с собой Боссе Ринга, чтобы слегка надавить на строительную компанию. Рабочие-латыши утверждали, что они ежедневно приступают к работе в шесть утра – ремонтируют старую школу, которую собираются переделать в мини-отель.

– Мы проверим, так ли это на самом деле. У нас на руках есть кое-какие данные о неуплаченных налогах, заниженных зарплатах и прочих мелких нарушениях, которые должны помочь нам развязать языки сотрудников стройфирмы.

Также, согласно списку, который раздобыла Эйра, они собирались вызвать на допрос всех местных нарушителей закона из тех, что попадались на кражах и драках.

– Эти парни-латыши были судимы или привлекались к уголовной ответственности за драки, – пояснила она, – но ни разу ни один из них не подозревался в убийстве, случайном или умышленном.

– Все когда-то бывает в первый раз, – философски заметил ГГ. – А если даже они действительно здесь ни при чем, то все равно могли что-нибудь увидеть или услышать. Кто мешает им шататься в ночную смену по округе и вынюхивать, что народ прячет у себя в домах или кто сейчас в отъезде.

– Свен Хагстрём редко бывал в отъезде, – возразила Силья, – а его последний выезд за границу состоялся в конце прошлого столетия.

– Ну, может, они по ходу признаются еще в каких-нибудь других преступлениях, – не желал так просто сдаваться ГГ.

Мы ходим по кругу, подумала Эйра, никто не верит, что каждая из версий сможет к чему-то привести. Пытаемся изображать надежду, потому что больше ничего другого не остается.

– А кто-нибудь думал про деньги, которые оставил после себя покойный? – И Силья монотонным голосом пробубнила несколько фактов, касающихся финансового аспекта жизни Свена Хагстрёма. Скудная пенсия после сезонной жизни рабочим в лесу, дом с налогооблагаемой стоимостью в девяносто тысяч крон, сбережения размером в тринадцать тысяч семьсот крон. – Должно быть, на свои похороны откладывал. Сразу видно старое поколение, которое не хочет становиться обузой для других.

– Мы проверим все, – резковато произнес ГГ. – Что означает, что ни одна версия не может быть отвергнута, пока у нас не будет стопроцентной уверенности в том, что ее можно отвергнуть. Потому что с каждым днем беспокойство среди пожилых людей нарастает. Кое-кто начинает запирать двери в дом, а кто-то вопит, что полиция ничего не делает.

Сегодня минуло ровно две недели, почти час в час, с того самого дня, когда кто-то воткнул нож в брюхо Свену Хагстрёму и мощным рывком перерезал ему аорту.

И по-прежнему ни орудия убийства, ни свидетелей, чьи показания могли бы иметь решающее значение.

Стоит ли ему напоминать им об этом?

Эйра отхлебнула из горлышка колы, которую она купила, чтобы ее перестало тошнить, и тихонько покатила через Болльстабрук, мимо унылых заколоченных магазинчиков в поселке для рабочих с лесопилки. Для Эйры было загадкой, почему конкретно здесь недавно снизили ограничение по скорости до сорока километров в час.

Разговор в машине с новой коллегой носил обычный характер. Да и сами вопросы были как по шаблону. Сколько лет работаешь в полиции и как ты здесь оказалась. Разве что ответы немного отличались от привычных, ну так и сама Силья Андерссон тоже не была зеленым новичком, только что выпустившимся из полицейской школы.

– На самом деле я мечтала стать геологом, – призналась она. – Другие девчонки увлекались лошадьми, собаками или поп-идолами. Я же была одержима камнями. Мой психотерапевт