я мысленно, выскакивая наконец из каменных завалов на практически пустой земляной пол и еще прибавляя скорости бега. — Буду выбирать на полу и стенах пещеры только самых крупных светляков. Кряхни, под ними, наверняка, окажутся самые старые и максимально прокаченные. С таких, стопудово, больше единицы очков капнет.

Ладно. Валяй, пробуй…

Я добежал наконец до пещеры. И тут же, не теряя драгоценного времени, начал остервенело кромсать призванным копьем кусок земли под самым крупным светляком…

Говорила же, не выйдет у тебя из этой стремной затеи ничего, — проворчала Марина спустя секунд двадцать моей бестолковой долбежки, когда я пробурил под светляком в каменной земле здоровенную лунку, но до беспечно дыхнувшей теневой твари так и не достучался. — Стерва сказала ж, что без журшей кряхни впадают в такую спячку, что хоть кувалдой потом по их светлякам шарашь — один фиг не проснутся.

Фак! — выдохнул я, прекращая бесполезную долбежку и стирая горячий пот с лица краем вытянутой из-под куртки майки.

Ладно, Серега, забей, — продолжила уговаривать союзница. — Там нам, вроде, дохрена сегодня за браагов прилетело. Уверена, за рейд накопилось всяко больше трех сотен.

Не забывай, что за активацию Своей среды там каждый час по три очка еще списываться должно, а мы здесь уже не меньше трех часов тусуем. Итого набегает аж минус девять очков.

Вот и не тупи, чтоб до двенадцати минус не подскочил, — возмутилась Марина. — Активируй портал, и гоу в Мираж от греха.

О! Идея! Кажись, придумал!

Да твою ж мать, Серега! Хорош чудить!

Но не слушая больше союзницу, я с треском вырвал здоровенный кусок майки с пуза и, быстренько покромсав его по краям острым лезвием копья, накрутил размочаленную тряпку у основания наконечника.

И, снова вернувшись к истязанию неуступчивого светляка, на сей раз сменил тактику и, вместо отчаянной долбежки земляного пола, стал перед каждым ударом по паре секунд энергично трясти над светляком бахромой из привязанного куска майки.

Первые пять ударов снова прошли вхолостую. И, под несмолкающие насмешки союзницы, я уже был готов капитулировать и расписаться в никчемности отчаянной затеи. Но вдруг на шестом сработало!

Таки купившийся на обманку кряхнь поверил, что колыхающиеся над его светляком обрывки тряпки — это роящиеся журши, и широко раззявив зубастую пасть выстрелил четырьмя липкими отростками вверх. И через мгновенье получил в открытое нутро смертельный укор копья, с последующим добивающим миксером проворота широкого лезвия между захлопнувшимися зубами.

Через пару секунд перед глазами ожидаемо загорелся победный лог:

Внимание! Вы нанесли критический урон кряхню 19 уровня. Кряхнь умирает. За убийство кряхня вам начисляется: 1 очко теневого развития, 3 теневых бонуса к Ловкости, 3 теневых бонуса к Выносливости.

Э-э! Хорош на буквы залипать! — резко переобулась вдохновленная моим успехом Марина. — Давай дальше я! У тебя времени на таймере осталось с гулькин нос! А у меня еще вагон! Принцип я поняла! Обещаю, не подведу!

Вняв логичным доводам союзницы, я уступил ей контроль тела. И стал отстраненно наблюдать, как с огоньком и задором бывшее исчадье лихо подошло к делу. Наметив зараз сразу три рядком расположенных светляка в пределах досягаемости копья для геноцида, Марина начала поочередно раздражать мочалкой копья эти световые пятна. И в течение буквально полуминуты все три кряхня под светляками пораззявили пасти и были тут же хладнокровно заколоты. Уровни этих трех оказались поменьше моего предыдущего, но они так же принесли каждый по законному очку теневого развития… Чтобы очков за убийство кряхней выпадало больше, необходимо было отыскать теневую тварь хотя бы двадцать четвертого уровня, выбранный же мной под самым большим светляком кряхнь оказался всего-то девятнадцатым, потому на бесперспективные поиски крупняка Марина решила не заморачиваться.

Дальше, работая в прежнем максимально эффективном темпе, Марина за восемь минут прикончила еще тридцать четыре кряхня, но появившаяся вдруг в пещере Линда устроила мне форменный разнос: мол, из-за подобной вот ерунды жадные до халявного кача ясновидящие и пропадают без вести в локациях теневой параллели…

На сам деле и ежу было понятно, что хаосистка так выпрыгивала из штанов исключительно из-за обещания Хозяину проследить, чтоб я вернулся отсюда обратно к нему в целости и сохранности. Специально ради этого вот и в пещеру приперлась, чтобы убедиться, что она пустая. И, обнаружив меня здесь, дамочка, разумеется, буквально рассвирепела из-за столь безрассудного моего риска не столько своей (на меня-то ей было откровенно пофиг), сколько ее головой — ведь за меня Хозяин потом ее со свету сживет.

Но, конечно же, озвучивать свои догадки перед бешеной от злости Линдой я благоразумно не стал. Покорно прервал лихой смертоносный конвейер союзница, вернув себе контроль над телом, и благополучно активировал через безупречно сработавший расходник зеркальный портал обратно в Мираж.

Интерлюдия 5

— Че скалишься, чудовище? — поморщилась коротко стриженная брюнетка с не по-женски цепким волевым взглядом, выруливая на своем мощном джипе со стоянки элитной высотки.

Водитель обращалась к сидящему рядом спутнику — внешне напоминающему совсем юного безусого парнишку семнадцати-восемнадцати лет. Но ледяные волчьи глаза этого типа, с по-звериному вертикальными зрачками, и здоровенные дюймовые клыки, едва помещающиеся в человеческой челюсти, любому стороннему наблюдателю открывали пугающую правду о том, что этот парень ни разу не человек. Потому на людях он появлялся исключительно в непроницаемо-черных очках и с высоко поднятым воротом спортивной кофты. Но сейчас, в салоне их джипа с тонированными стеклами маскироваться было не от кого, и зловещий спутник строгой дамы на пассажирском кресле сидел с открытым лицом.

— Дай мне, дай! — пробурчал, будто пролаял, клыкастый парень.

— Перетопчешься, — фыркнула водитель. — Не заслужил еще! Вот отработаешь, как положено, и получишь.

— Финик вел себя хорошо. Финик слушался. Дай мне, дай!

— Прекрати. У меня башка уже начинает болеть от твоей истерики.

— Дай мне, дай!

— Сказала: нет!

— Финик вел себя…

— Послушай!.. — раздраженно перебила дама и тут же зло выругалась на водилу газели, начавшего тормозить заранее за сто метров до мигающего светофора.

Лихим маневром по встречке она обошла перестраховщика на газели и, вдавив в пол педаль газа, стрелой пролетела перекресток на последней вспышке зеленого света.

— Дай мне, дай!

— Это не мой каприз, — выплеснув злость в отчаянном рывке, дама продолжила диалог спокойным ровным голосом. — Ты прекрасно знаешь правила. И поскольку в