Мы вместе путешествуем по миру и всегда придерживаемся безвкусной традиции: в каждом новом месте мы покупаем одинаковые толстовки с названием города. Великие угодники, я не имею в виду те модные свитшоты, которые носят с леггинсами или обтягивающими джинсами! Нет, мы покупаем самые отвратительные, плохо сидящие, безвкусные кофты, которые только можем найти. Своим видом они просто обязаны кричать «туристы!» и желательно, но не обязательно, иметь флуоресцентный шрифт. Мы берем их на заправке или у подозрительных уличных продавцов и сразу покупаем на три размера больше, поскольку после стирки они уменьшаются в два раза, как и все толстовки за $5,99. Мы не станем покупать свитшоты, если в наличии нет нужных размеров или достаточного количества одинаковых экземпляров, поскольку все они должны соответствовать нашим критериям. Иначе в чем тогда смысл путешествия?

Мы (все трое) носим кофты именно в том городе, где их и купили. Мужья одобряют идею, за исключением нескольких конкретных случаев. (В Афинах, например, мы напечатали на толстовках свои имена на греческом языке, а потом надели их в велосипедный тур.) Мы делаем это без иронии, без стыда. Правила таковы: мы не обязаны извиняться; никаких комментариев гиду, объясняющих наше дурачество; никаких смешков с официантами во время ужина в ресторане в Сан-Франциско (в коралловых толстовках размера XXL с надписью «Я ♥ Сан-Франциско»). Мы с большим достоинством поддерживаем свой модный выбор, точно три яркие королевы Елизаветы.

Наша подруга Эми однажды поехала с нами в Сиэтл, а через несколько месяцев, организовывая гаражную распродажу в церкви, в одной из коробок Дженни нашла огненно-красную толстовку. Дженни подошла к Эми, держа в руках осиротевший сувенир, и низким, страшным голосом спросила:

— Что. Это. Такое?

Толстовки — это навсегда. Не знаю, зачем это объяснять. Они — комплексная сделка с сестринством, подкрепленная миллионом разговоров и миллиардом шуток. Я отдаю должное девчонкам за глубокое чувство причастности, которое поддерживало меня в столь неожиданной общественной жизни. Хотя я и люблю гиперболы, здесь я не преувеличиваю: я просто не представляю свою жизнь без них.

Богатые взаимоотношения с глубоким взаимопониманием занимают центральное место в богословии моей души. Да, для меня важны многие аспекты. Карьера тоже имеет огромное значение, и я стремлюсь представить миру самую лучшую, искреннюю работу, на которую только способна. И даже если бы что-то в ней подверглось внезапным переменам, я уверена, что смогла бы подстроиться. Но если бы я потеряла работу и у меня остались бы только семья и друзья, я бы все равно считала себя самой счастливой женщиной в мире. Моя жизнь черпает величайший смысл, силу и энергию из людей, которых я люблю и которые любят меня.

Как-то я разговаривала по телефону с христианским лидером, под чьим наставлением я находилась многие годы. У нас с ней разный подход к теологии и разные стили проповедования, но ведь любая сестра — это сестра, не так ли? Когда мы обсуждали различия в методиках, я сказала ей: «В изложенной Иисусом истине — любить Господа и любить ближнего своего — ты предпочитаешь склоняться к любви к Господу, пока я склоняюсь к любви к ближнему. Очевидно, мы обе любим как Бога, так и людей, но при этом мы ориентированы на разное».

Любовь к людям имеет для меня огромный смысл. Я не могу отделить политику, теологию, риторику, теории и интерпретации от людей, на которых они влияют. Я не вижу в таком подходе никакой объективности. Я оцениваю достоинства каждой идеи, основываясь на том, как она влияет на реальных людей. Я хочу, чтобы люди знали, что они любимы. Для меня важно, чтобы они понимали свои возможности для процветания. Я верю, что любовь к людям прекрасно вписывается в рамки любви к Господу, поэтому, когда «любовь к Богу» приводит к боли, отторжению, ущербу или травме для людей, значит, мы абсолютно неправильно любим и Господа. Это уже не его ошибка, а наша.

Любовь к людям — это обязательное условие, потому что тесные личные отношения не только предпочтительны, но и важны для состояния внутреннего мира. Откуда мне это знать? Опять же, поскольку я верю в наше великое предназначение, включая встроенные биологические вознаграждения за правильное межличностное поведение, вполне логично, что наука довольно точно объясняет преимущества взаимоотношений, психологические возможности и общее состояние здоровья. Бог и наука не противоречат друг другу (опять же, если мы думаем, что они противоречат, то это наша ошибка, а не ошибка Господа). Именно по этой причине я стремлюсь учиться у биологов, социологов и психологов о взаимосвязанности и, следовательно, о необходимости любви к людям. Благодаря их работе я вижу, что Бог создал нас для дальнейшего процветания. Я понимаю, почему он велел нам жить в обществе, включая подробное описание практик, необходимых для долгого пути: прощение, смирение, служение, сострадание. И наоборот, я понимаю, что любое «послушание Господа», которое приводит к дегуманизации, не может быть святым. Я ведь не велю своим детям надевать боксерские перчатки, при этом убеждая их, что драться нельзя.

Вот что говорит наука о взаимоотношениях. Главная теория психологического благополучия, называемая теорией самодетерминации (ТС), называет три фактора эмоционального здоровья: автономия (способность контролировать собственную жизнь), компетентность (способность добиваться успеха и процветать) и взаимопонимание (близкие личные отношения). Основатели ТС утверждают, что если человек удовлетворяет всем трем потребностям, тогда он испытывает ощущение благополучия. Если же у него не получается этого сделать, тогда он страдает.[41]

Интересно то, что третий фактор — потребность во взаимопонимании — не является единственной потребностью, удовлетворяемой в прочных отношениях, как вы могли бы подумать. Автономия и, в меньшей степени, компетентность также участвуют в процессе, потому что дорогие нам люди поддерживают в нас эти два качества. Теперь вы поняли, насколько сильную значимость имеет взаимопонимание? Только оно способно удовлетворить практически все наши потребности в совершенствовании личности. Когда мы поддерживаем крепкие отношения с людьми, которые искренне говорят нам: «Я верю в тебя. Ты сможешь», — тогда мы получаем заряд положительной энергии и начинаем верить в собственные силы.

В исследовании, опубликованном в журнале Personality and Social Psychological Review, профессора Брук Фини и Нэнси Коллинз изучили, как позитивные отношения способствуют или препятствуют «успеху», и обнаружили два ключевых фактора.[42] Один из них позволяет нам преследовать цель и смысл. Другими словами, взаимопонимание помогает нам сказать «да» возможностям, «да» использованию ресурсов, «да» работе, которая имеет значение, «да» здоровым людям, «да» нашим талантам, «да» служению человечеству, «да» прекрасной семье, «да» Господу, «да» всему, что повышает значимость жизни. Мы делаем это открыто и непринужденно, потому что быть любимым и знать, что мы имеем в жизни и в окружении значимость, — это мощное топливо для целенаправленного существования. Наша команда болельщиков оказывает невероятное влияние на нашу целостность.