Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот тогда мы снова встретились. После всех наглых, развязных, меркантильных, лицемерных девиц, она была как глоток свежего воздуха,искренняя, нежная, милая.
Я взглянул в ее глаза и пропал, захотелось защитить ее от всего мира, чтобы никогда она больше не плакала.
Мы хотели сразу пожениться, но граф Дью-Берри воспротивился, заявил, что лучше никакого мужа у дочери не будет, чем некромант в зятьях. Ну и решили дождаться ее совершеннолетия. Только вот отношения Рилли с отцом тогда совсем ухудшились, у нее чуть не случился нервный срыв на этой почве. Повезло, что тогда сам король вмешался. Помог Рилли прийти в себя и одобрил наш брак.
- Король? - удивилась я, - а он тоже целитель?
- Нет, он менталист, один из сильнейших в мире. Недаром при старом короле с двадцати лет главным советником был. Целители могут только болезни тела лечить, а вот менталисты помогают при заболеваниях души.
- Надо же, - удивилась я, - так он не от отца трон унаследовал?
- Нет, конечно, Аделина, ты совсем историю не знаешь? Надо тебе пару книжек принести, - Роберт усмехнулся, а я покраснела и нахмурилась. Я историю своего мира-то всегда терпеть не могла, ну учила, конечно, но считала самым занудным предметом. И да, здесь ей особо не интересовалась, мне было достаточно,что немного в классовом составе общества разобралась.Умудрилась оказаться не на последнем месте в этой цепочке - ну и ладно, ну и молодец. Но, вообще он прав, стыдно быть такой невеждой. Хорошо, при самом короле ничего лишнего не ляпнула.
- У Карла Веррийского одна наследница была - Каролина, - продолжал тем временем Роберт, - он так долго выбирал, с кем бы наиболее выгодный брак для Веррии заключить, так погряз во всех интригах, что не заметил, как выгодные предложения и закончились. Не такой уж лакомый кусочек наше королевство. Кроме соседнего Дорвидана никого особо и не интересует.
А тут и сам уж при смерти оказался, а государство не на кого оставить. На Каролину в этом плане он никаких надежд не возлагал, ее кроме любовников и нарядов тогда особо ничего не волновало. Вот он и решил перед смертью передать и дочку и страну в одни надежные руки - своего главного советника. А тот прекрасно справился и с одной и с другой. Веррия процветает, а Каролина сейчас - верная жена и заботливая мать.
- Ясно, - я заметила, что глаза некроманта уже почти не светятся, и обрадовалась, что кризис миновал. Так незаметно время пролетело. Никогда бы не подумала, что мы с Робертом можем так сидеть и разговаривать по душам.
- Но ты так и не рассказал, что тебя так расстроило после визита к невесте.
- Не рассказал? - Роберт горько хмыкнул, и взгляд вдруг снова полыхнул ярко-зеленым, - после покушения у Рилли все-таки проснулся дар целителя.
- Ох, ну ничего себе! - я даже не знала, как отреагировать. Наверное, дар - это хорошо, тем более целительский. С другой стороны, король же что-то говорил про наследников, и что если дар проснется, свадьба может не состояться. Наверняка, отец Риллианны ей уже нового жениха подыскивает.
- Вы не сможете теперь пожениться? - неуверенно спросила я. И тут же меня осенила страшная мысль:
- Ты поэтому про вторую жену интересовался? Чтобы я вам одаренного наследника родила?
Роберт досадливо поморщился:
- Да пошутил я, сам не знаю, зачем ляпнул. И свадьба будет, пусть граф себе все локти искусает. А насчет наследников… Рилли решила ритуал отречения провести, это заблокирует дар, и дети будут сильными.
Меня, конечно, успокоила мысль, что не придется испытать участь суррогатной матери, но я поняла,что с ритуалом, видимо не все так просто, раз Роберт сам не свой.
- Это опасно, да? Ты переживаешь, что с Риллианной что-то случится во время ритуала?
- Да нет, ритуал сам по себе безопасен, просто к нему редко прибегают. Очень тяжело отказываться от дара. А у целителей вообще откат самый сильный. И вот потом уже не все выдерживают. Словно Ярос мстит тем, кто посмел отказаться от его божественной милости.
Моя мать тоже была целительницей, правда, дар у нее был слабенький, к тому же она рано осталась сиротой. Когда мой отец предложил ее родственникам щедрое вознаграждение, те заставили маму пройти отречение и отдали замуж, по сути просто продали, как бракованный товар.
Отец ее никогда не обижал, но я чувствовал между ними холод. И хотя меня она очень любила, но постепенно угасала, пока не ушла навсегда. Я не хочу, чтобы с Риллианной было так. Но она иногда такая упрямая! Вбила себе в голову, что у нас все будет иначе, потому что мы любим друг друга.
- Ну, может, она права? - осторожно спросила я, - вдруг и правда все у вас будет по-другому? Раз ты так сильно ее любишь, то не дашь ей угаснуть. Да и дар только-только проявился. Может, не так страшно терять то, чего толком еще и не было?
- Может, - эхом отозвался Роберт, но уверенности в его интонации не было. Глаза уже не светились, и, кажется, он снова стал засыпать, но теперь, это было не страшно.
- Ну я пойду, пожалуй, - полувопросительно, полуутвердительно произнесла я, поднимаясь из-за стола.
- Скажи, Аделина, - вдруг с какой-то затаенной тоской произнес Роберт, провожая меня взглядом, - я ведь действительно очень сильно люблю Риллианну, но почему тогда все время думаю о тебе?
Я замерла на секунду, слушая, как оглушительно вдруг застучало мое сердце, а потом развернулась и молча ушла в свою комнату. Роберт не окликнул меня, как я боялась, и я шла, прижимая ледяные ладони к горящим щекам, а в голове крутились и крутились слова: “почему я все время думаю о тебе? думаю? о тебе?”
Добравшись до комнаты, я рухнула на кровать, не раздеваясь, и тут же уплыла в темноту. Видимо, мой рассудок решил, что на него свалилось слишком много нагрузки, и ушел в режим энергосбережения.
